Годфри протянул Питеру бокал, который Питер поднял, чтобы чокнутся с ним.
За… Романа, – сказал Годфри. Он, конечно, хотел сказать что-то безобидное и забав- ное, но вышло это.
За Романа, – ответил Питер, и в его глазах стояло странное выражение, которое, как заметил Годфри, проблескивало во время обеда, не зрелость, нет, но словно ясность и понимание всего вокруг, как если бы в них читался истинный облик его души, прожив-
шей не одну жизнь и в этой, спрятавшись за песочной маской лица Питера.
Годфри заметил, как он сжал ногу Леты, но к его удивлению это порадовало его. Да, он был рад. Рад, что его странная дочка, нашла странного кавалера, что в ее жизни есть человек, который так к ней прикасается. Перед ним сидела женщина, которую он создал.
Как только со стола было убрано, он сделал скептическую маску от слов Леты, что она подвезет Питера домой, потому что сам он выпил, и никому не хотелось рас- сматривать идею тревожить из-за этого Мари. И теперь он отрекся от своего престола, от права частной собственности, от того, чтобы быть помехой между ними. Они спра- вятся и без его вклада. Он дал им напутствие веселиться, надеясь, что они будут дей- ствовать наоборот. Они будут жить.
Она уже настоящая женщина. Что ты знаешь об этом?
***
Из архивов доктора Нормана Годфри:
КВ: Мне снова приснился тот сон, где я на заводе. Но в этот раз он был другим, в этот раз, когда настал момент, я не знала прятаться ли мне или обернуться и встретиться
с этим лицом к лицу, но вдруг я увидела кого-то снаружи, кого-то за окном. Это был Френсис Пульман. Я думаю, потому что… Боже, ненавижу говорить такое вслух, но из-за его странных глаз. И это единственное, что изменилось во сне, он просто стоял, не произнося ни слова, а я все так же застряла в том же месте, но с мертвецом, наблю- дающим за мной.
НГ: Есть какие-нибудь мысли, какую роль Пульман или его призрак играли в твоем сне?
КВ: Я… Это прозвучит немного безумно, доктор. НГ: Ничего, ты в нужном месте.
КВ: его лицо.
НГ: Что ты имеешь в виду?
КВ: Он ничего не говорил, но я знала, он говорит мне что-то, глядя на его лицо. НГ: Ты можешь рассказать, о чем он говорил?
КВ: Он говорил мне… Ты потеряешь свою душу. НГ: …
Иерархия Дерьма
Без Которого Питер Мог Бы Жить
Последний день перед Снежной Луной, прозвеневший звонок после восьмого урока не только высвободил тела школьников оставшемуся дню, но также и последние горячие минуты отрицания со стороны Питера, откладывавшиеся им последние две недели: теперь он должен сказать ей. Женщины и разговоры, всегда идут рука об руку, как нечто приятное и четвертование. Он шел из своего класса к автобусу, морщась та- кой перспективе, когда Алекс Финстер и Том Даблик появились перед ним, и еще двое, вдобавок, позади него. Не такую отсрочку от разговора желал Питер.
Завтра полнолуние, – сказал Алекс.
Питер промолчал.
У тебя что, сперма в ушах, Руманчек? Я с тобой говорю, ты грязный цыганский кусок дерьма.
Питер не отрывал взгляда от таблички «Выход» в конце коридора.
О, наверное, он просто расстроен из-за своей девчонки в коме, – сказал Том.
Решение, знал Питер, было простым: добраться до автобуса. Они только и жа- ждут, чтобы он дал им повод. Если люди хотят напасть на тебя, она просто нападают; этим же говноедам нужна причина. Так что самым очевидным и простым выходом было держать свой рот на замке и добраться до автобуса.
Алекс назвал его цыганским пидором и когда они вместе проходили через две- ри, дверной проем прижал их тела друг к другу и Алекс, повернув свою голову, горячо дышал в ухо Питеру.
Скорее всего, он спешит домой отсосать у своей Спящей Красавицы, – произнес Том.
Просто держать рот на замке еще немного, чтобы добраться до 89-го автобуса.
Они хотят от него повода, но Питер достаточно бывал на месте избитого в потасовках, чтобы знать: ничто не стоит этого. Вот что отличало Питера от Романа; Питер обладал контролем. Если они смогут отнять и его, у тебя не останется больше ничего, что те- рять.
Том поднес два пальца к своему носу и, глубоко вдохнув:
Не пизденкой ли тут запахло?
Теперь они вышли наружу, и автобусы находились у остановки, не далее чем в пятнадцати ярдах от них.
Пятнадцать ярдов до заветной цели. Алекс, положив руку на плечо Питера:
Так откуда взялась твоя волчья половина, а?
Он думал, эта навязчивость заставит Питера отреагировать. Но тот был доста- точно умен, чтобы просто желать добраться до автобуса.
Твоя мама засунула кость между ног и сказала: «Идите и возьмите ее, парни»? – про- изнес Алекс.
Питер ударил Алекса по яйцам.
Алекс согнулся, запнувшись о собственные ноги, упал. Другие парни были пря- мо за ним, но секундное замешательство между ними – все, что необходимо, чтобы добежать до автобуса, любого что поблизости, за который он может зацепиться и отпи- нываться. Его глаза пробежались по окнам автобуса, и на короткое время он встретился взглядом с девочками, близняшками Сворн, уставившихся на него маленькими испу- ганными глазками, если бы их взгляд был самым худшим, нет, тут были вещи похуже, чем просто глаза зрителей.
Он начал подниматься по ступеням в кабину, когда глаза одной из сестер расши- рились (у какой? – уже не узнать) и она закричала:
- Берегись!
Но Питер знал: поздно. Рука схватила его за косичку и стянула со ступенек авто- буса, толкнула на тротуар, где он оказался зажатым парнями в кольцо, смотрел прямо на Дункана Фитца, 210 фунтового Дункана Фитца, который не искал драки, но теперь, когда ее дух витал в воздухе, не мог от нее отвернуться. Вот чего стоит тебе драка: пра- ва абстракции, такой как «честность». Это одна из вещей, которых стоит тебе драка.
Питер попытался поднять свои руки для защиты, но прежде чем он смог, Дункан уда- рил его по лицу. Это было как вспышка очень яркого света, и быстрое продолжение с полдесятка вспышек зажглись следом, прежде чем Питеру наконец-то удалось поднять руки, прижать колени к груди и выплюнуть кровь на ладони и начать ждать начала из- биения.
Но затем острые локти разорвали кольцо, окружавшее его, еще один боец всту- пил в драку и он почувствовал вес нового тела и руки, обвивающиеся вокруг его шеи. Вес был не большим и руки тряслись и тонкие, как у девушки. Это и была девушка.
Это была Лета. Лета закрыла его собой.
Все снова стало тихо. Лета прижалась к нему, дрожа. Из центра ее тела текла энергия такой силы, что Питер мог чувствовать ее своей Свдхистаной, и она заставля- ла ее тело дрожать в намерении не отпускать его из объятий.
- Вот, бля, – неожиданно произнес кто-то. Вечеринка закончилась прежде, чем началась: неожиданное вмешательство Леты, как прибытие кого-то властного заста- вило толпу отступить, понурившись. Также неожиданно, как сакраментальная жажда насилия возникла в толпе, также беременная девушка быстро уняла эту мощь.
Лета помогла Питеру подняться. Его волосы были растрепаны, а лицо красное и кровоточит из порезов над глазом и ртом. И хотя он теперь стоял на ногах и был в
порядке, то, что она видела внутренним взором, были продолжающиеся удары другого парня снова и снова, склонившегося над ним. Раньше она никогда не видела такой же- стокости, но инстинктивно знала, что однозначным выходом из драки было равнознач- ное и противоположное ей действие, и она поцеловала его лицо. Она покрыла лицо, которое другой парень покрывал ударами, своими поцелуями, легкими, как трепыха- нье крыльев моли. Глаз за глаз. Питер наклонил свою голову к ней. Он протянул свой большой палец к ее рту и вытер с ее губ кровь. Она плакала, и сопли текли и ее носа.