Странно, что «невозможно» вообще существует, даже как слово, – сказала Кристина.
Руки Романа крепче сжали руль. Небо было черным, а солнце стало кровавым желтком. Роман сделал разворот, поворачивая к магазину.
Что ты делаешь? – спросила Лета.
Питеру понадобятся кое-какие вещи, – ответил Роман.
Что за вещи?
Удлинитель.
Что он будет с ним делать?
Я не спрашивал.
Почему просто не взял из дома?
Вылетело из головы.
Как это могло вылететь из головы? – спросила она, риторически.
Впереди, по их полосе движения, только в противоположном направлении, вниз по горке скатывался старик в моторизованном инвалидном кресле. Старик склонился вперед в бесполом спортивном костюме с подогнутыми штанинами, бесполое седое лицо, глаза тусклые и безразличны, наблюдающие за повторами старых телесериалов.
Кто-то должен бросить перед ним банановую кожуру, – вяло сказал Роман.
Это глупо, – отозвалась Кристина.
Он иногда бывает глупым, – пояснила Лета.
Роман задумался, каково это вставить себе на день женский мозг, как много смысла тогда обрели бы бессмысленные вещи.
На парковке Роман нашел свободное место, но как только двинулся вперед, с другой стороны на то же самое место двинулся желтый пикап. Боясь столкнуться оба остановились. Пикап просигналил, Роман сдал назад. Нашел место рядом.
Осторожнее, – попросила Лета.
Другой водитель прошел мимо. Он был тощим, но с внушительным пивным жи- вотом, молодым человеком в глупом комбинезоне, половину его лица занимала одна из тех родинок, что походят цветом на загнивающую розовую блевотину. Он посмотрел на Романа и агрессивно схватил себя за промежность.
Роман повернулся к Лете.
Пойдешь со мной?
Я подожду с ней – ответила она.
Кристина посмотрела на него с задумчивым выражением.
Оставь ключи, чтобы мы смогли послушать радио – попросила Лета.
Роман вошел внутрь и остановился, раздумывая, не проще ли пойти в отдел Спортивных Товаров, взять пистолет и покончить с ней, пока она еще девочка. Но он отказался от идеи, потому что не уверен, что это то, чего хотел бы Питер. Не совсем. Причина, по которой он решил не делать этого в том, что ему необходимо, чтобы это решение исходило от Питера.
Он проходил мимо примерочной, когда из нее вышел мальчик лет десяти-один- надцати. Парнишка пухлый и, мягко говоря, умственно отсталый, одетый в пару девча- чьих джинсов с клубничками, вышитыми на них, в которых он начал крутиться вокруг, разглядывая себя с разных сторон преувеличенно дефилируя перед зеркалом. Роман старался не пялиться, но честно…
Нет! Нет! Нет! – сказала мама мальчика с безошибочным только не снова выраже- нием, хватая ребенка и заводя его назад в примерочную, попутно одарив Романа нена- вистным взглядом, но честно, леди!
Роман отвернулся и почти столкнулся с еще одним покупателем, маленькая Ази- атская женщина с тонкой и хрупкой красотой керамической куклы. Они смотрели друг на друга с взаимным изумлением от образовавшегося неожиданного и интимно близ- кого контакта глаз с незнакомым человеком, и Роману захотелось нежно взять ее руку и приложить к своему лицу, лишь на миг, и сказать: Она, блядь, просто маленькая де- вочка, маленькая девочка, как и те, другие, не так все должно быть – не то чтобы он ожидал удовлетворительного ответа от женщины, или что таковой существует, но, по крайней мере, всего на секунду она могла бы дотронуться до его лица своим мягким, чувственным восточным пониманием. Но прежде чем у Романа появилась возмож- ность действовать согласно этому позыву или просто пробормотать извинения, женщи- на резко повернулась и зашагала прочь, и Роман мимолетно рассмотрел ее, открыв, что половину ее головы занимает ожоговый шрам, размером с ладонь, если бы ее прижали раскаленной, на этом участке не росли волосы, а кожа, как масло, расплавилась и за- стыла снова, на месте же уха – отверстие, в которое вы можете смотреть как в щель, для ключа.
Ну, и ладно, – сказал Роман. Он вошел в мужской туалет, почувствовав себя плохо, но обе кабинки были заняты и воздух наполнен запахом дефекаций, он направился к
писсуару, чтобы обнаружить, как по его стенкам, прямо в центр стекают, вперемешку с мочой, розовые струйки крови, словно кто-то до него также прибежал сюда с кровоте- чением из носа.
Ну, и ладно! – снова сказал Роман, найдя в себе силы сдержать тошноту. Выпрямил- ся, расправил лацканы и отправился в отдел Бытовых Товаров, вернувшись к перво- начальной цели. Он купил двадцати пяти футовый удлинитель, на кассе расплатился наличными, чтобы на всякий случай не оставить денежный след. И хотя общая сумма покупки чуть превышала 22 доллара, кассир дал ему целых 3 доллара сдачи. Роман побледнел.
Нет, – сказал он.
Кассир начал пробивать покупки следующего клиента, хотя Роман еще стоял
там.
Мне нужна моя сдача, – сообщил он.
Простите? – ответил кассир.
Моя сдача, – сказал Роман, протягивая обратно третью купюру дрожащей рукой.
Кассир взглянул на него, гадая всерьез ли он. Роман сморгнул слезы отчаяния.
Он держал доллар в одной руке и чек в другой.
Мне нужна точная сдача, как в чеке, – сказал он.
Зачем? – удивился кассир, который оказался тощей серенькой девушкой, обладающей духом противоположным благотворительности, который наполняет некоторых, при виде нуждающихся.
Потому что я не могу уйти, – неосторожно признался Роман. – Мне нужно, чтобы вы мне дали ту сумму денег, которая указана в чеке, прежде чем я смогу уйти.
Сэр, я обслуживаю другого покупателя.
Роман приказал своим ногам сойти с того места, где они стояли, но они не пе- редвинулись ни на йоту. Он отдаленно почувствовал, что что-то забыл, а потом снова начал дышать. Но факт оставался, пустой и безжалостный: числа не складывались и он не мог уйти, пока не сложатся, это давило на него, как рукопожатие с мелкочленным Божком.
Старушка рядом с ним в очереди одарила его нервным взглядом, отдавая кассиру свои деньги.
Я… я не нормальный, – промямлил он, извиняясь, а затем, внезапно, втиснулся меж- ду старухой и прилавком и протянул свою руку к кассовому аппарату, когда тот от- крылся, загребая целый кулак мелочи. Рванул к выходу, чувствуя за спиной растущее волнение, и попутно отсчитывал точное количество своей сдачи, выбрасывая лишние деньги за спину, тяжесть мелкочленных Небес уменьшалась на его плечах.
***
В роще, вдоль 443 шоссе, где к нему прилегало начало тропы, Роман остановил машину.
Мы пойдем через лес? – просила Лета.
Закат начнется только в 16:45, – сказал Роман.
Лета тревожно посмотрела на длинные тени от стволов деревьев. Взглянула на
Кристину.
Мы идем к дому бабушки, – произнесла Кристина.
Они выбрались наружу, Роман вытащил покупки. Кристина взяла Лету за руку, и они вошли в рощу.
Мне понести что-нибудь? – спросила Кристина.
Я справлюсь, – отозвался Роман.
А что в кейсе? – поинтересовалась Кристина.
Бумаги.
Какие бумаги?
Список Рождественских покупок.
Это не правда, – сказала Кристина. – Мы заглянули в него, пока ты был в магазине.
Они были на пути. В конце пути их ждет предначертанное. Роман решил, что другие детали излишни.
Им ты собираешься вырезать его сердце? – спросила Кристина.
Ладно, хватит, – снисходительно сказала Лета.
Они шли дальше по тропе. Сухие листья хрустели под ногами, в благоговейной сумеречной тиши. Они прошли мимо одинокого экскаватора фирмы «Cat», его дно проела ржавчина, а ковш затерялся в густых зарослях травы. Впереди был холм разре- занный вдоль оврагом, на дне которого не валялись привычные автомобильные шины, словно сама Земля отвергла это уродство, а одна сторона представляла собой чистый скалистый обрыв с выгравированным по ее длине Драконом. Кристина остановилась.