— Во-вторых, — мой взгляд скользнул по её немного вытаращенным вперёд округлостям и тягучая слюна провалилась в ноющем от захвата горле, я «деланно» повернул голову из стороны в сторону, «разминая шею» и отгоняя не те мысли, но они были сильнее меня, — Во-вторых, я так ударился башкой, что нифига не помню.
Чёрные изгибы бровей Снежаны непонимающе приподнялись вверх…
— То есть? — она присела напротив, — В смысле не помнишь? — переспросила обескураженная девушка.
— В смысле совсем ничего. Даже тебя.
Сестра бурила меня неверящим взглядом.
— Я не помню тебя, не чувствую какую-то внутреннюю связь как с родной сестрой. Понимаешь?
Она медленно, как-то понимающе что ли, кивнула.
— Вот смотрю на тебя и вижу только незнакомую девушку, уж прости за такое сравнение, — вздохнул я, — Мне самому стыдно от таких ощущений. Поэтому. Поэтому расскажи мне всё о себе! О нас! Может тогда я что-то вспомню и буду относиться к тебе как к родной сестре.
Снежана резко встала и ушла. Я опять припух от этой бабы.
Через минуту со второго этажа послышался лёгкий звук шагов и она с сигаретой в зубах приплыла обратно в гостиную, подошла к узкому окну, открыла его настежь, откинула мешающую прядь волос, нежной подушкой большого пальца чиркнула зубчатым колесом старой зажигалки — созданное пламя жадно обхватило кончик сигареты и задумчивая Снежана, убрав в карман памятный трофей, без спешки и суеты втянула табачный дым, наполняя объёмные лёгкие, серые глаза медленно прикрылись, чувствуя как волна расслабления растеклась по напряжённому телу.
— То есть совсем-совсем ничего не помнишь? — тревожная интонация её слов дала понять, что что-то интересное скрывается за этим «совсем-совсем», и я позволил себе шалость, хоть немного отплатив девушке за тот «приветственный жест» в участке.
— Ну-у… то самое я помнююю… — протянул я голосом, больше даже дурачась, — Как такое забыть? — немного «печально» опустил голову, не отрывая от Снежаны взгляд.
— Кха! Кха! — закашляла девушка, потушив пальцами недокуренную сигарету, её губы едва слышно прошептали, — Чёрт. Ясненько, — уже нормальным голосом она продолжила, — Значит, ты до сих пор меня ненавидишь?
Она ожидающе взглянула на меня своими серыми глазами. Что-то не думал, что причина настолько серьёзная, видимо она что-то сделала предыдущему «мне». Вид замеревшей загруженной девушки мне был совсем не по душе, да и ей не к лицу.
— Нет, — спокойным голосом ответил я, в ответ посмотрев в её напряжённые глаза, — Что было — то прошло, просто больше не делай так.
Голова Снежаны немного отклонилась в удивлении от слов её брата, опущенные плечи приподнялись скинув душевный груз… Девушка резко развернулась к окну, любуясь видами Нью-Йорка, скрыв от него глупую улыбку…
Разговор со Снежаной вышел долгим. Вернее, говорила в основном она, рассказывая историю нашей семьи. Мы оказались не родными братом и сестрой, а сводными.
Моя мать давно погибла в какой-то перестрелке, оставив годовалого меня и молодого отца в больших долгах. Отец был вынужден жениться на матери Снежаны, одной из авторитеток, взяв её фамилию — Кравинов. Так и получилось, что я стал Димитрий Кравинов.
Моя собственная история — это вообще реальное дерьмо. До меня дошло каким я был избалованным засранцем, ну или вернее — кто-то до меня. Сначала девушка стушевалась, не желая рассказывать всю «голую» правду про Димитрия, но я убедил её, что хочу знать всё, неважно что там будет за история жизни.
Парень истерил по поводу и без, но отношение родных к нему всё равно оставалось всегда хорошим. Поначалу — всё сводили к капризам ребёнка, затем — винили переходный возраст, а после — во всём виноват был юношеский максимализм.
Год назад он переехал к своей двоюродной тётке в Нью-Йорк и сдерживающие семейные оковы совсем спали с мальчишки без тормозов. Да, оказывается он был ещё тем куском дерьма, слишком высокомерным и своенравным, раскидывался деньгами направо и налево, пропадал на всевозможных тусовках и клал хер на учёбу в какой-то там элитной школе. Лёгкие наркотики, алкоголь, а ведь ему было восемнадцать! В Америке спиртное разрешено с двадцати одного года, видимо в этом мире так же покупается всё.
Сколько раз Снежана вытаскивала Димитрия из передряг. То обдолбленным из ночных клубов, то пьяным из ресторанов. В какой-то момент ей опротивела до крайности вся эта возня, да и предыдущий я посылал с частой периодичностью девушку к чёрту, постоянно ругаясь и жалуясь её матери.
В-общем, нисколько не жалею, что поглотил его личность или что-то вроде того. Я, конечно, сам не подарок. Убил двух женщин, пусть и наёмниц, и вполне себя нормально чувствую. Так что — тут ещё нужно подумать, кто же из нас двоих больший мусор.