Но самой удручающей из всех просьб Саллы было то, что она попросила его научить ее готовить. Воспитанный Дьюданной, Хэн был довольно сносным поваром, хотя для себя ему готовить было ни к чему. Но так как он и Салла проводили вместе почти каждый вечер, у Хэна появилась привычка готовить для двоих.
И вот, ни с того ни с сего, Салла захотела, чтобы он ее научил. У Хэна возникло какое-то нехорошее предчувствие, хотя причину он и сам не мог объяснить. В конце концов, научиться готовить — что здесь такого? Но что-то было не так.
Он начал с простых вещей: завтрак, жаркое, супы; потом перешел к таким блюдам, как отварное филе траладона с гарниром из клубней, рубленые коренья имуш с горячим соусом и бисквитные лепешки с медовой глазурью по-вукийски.
Салла сосредоточенно внимала ему и относилась к готовке с той же серьезностью, с какой прежде разбирала и отлаживала забарахлившую матрицу мотиватора. Она относилась к этому с таким усердием, что Хэна это все больше и больше тревожило.
Он не раз собирался спросить ее, что происходит, но не хотел проявлять лишнего любопытства. Салла недавно потеряла свой корабль. Это вполне могло объяснить такое несколько эксцентричное поведение, сказал он себе.
Настал вечер, когда она впервые приготовила все сама. Хэн дожевал немного подгоревшего ладнека и слегка резиновое суфле из кореньев и улыбнулся ей.
— Было очень вкусно, Салла. Еще немного, и ты станешь первоклассным поваром!
— Правда? — похоже, ей было приятно.
— Конечно, — соврал он. По правде говоря, ей было еще далеко до этого.
— Хэн… я хотела сказать тебе кое-что, — произнесла она. — Что-то очень важное.
«Ну вот, приехали,» — подумал он с какой-то обреченностью.
— В чем дело? — спросил Хэн.
— В общем, я тут строила кое-какие планы. Это обойдется дороже, чем я думала, особенно зал, а у меня мало сбережений. Но у тебя еще кое-что осталось от турнира по сабакку, так что нам это будет по силам. Я договорилась с поставщиком…
— Салла, о чем ты? — перебил Хэн в полном недоумении.
— О нашей свадьбе, — сказала она. — Я подумала над твоими словами. Ты сказал, что я нужна тебе, и ты прав. Мы нужны друг другу. Пора сделать шаг и начать настоящую жизнь вместе, Хэн. Как Роа и Лвилл. Помнишь, какая у них была чудесная свадьба? Мы можем устроить нечто такое же. Думаю, мы оба это заслужили. И все наши друзья смогут прийти.
Хэн уставился на нее, не в силах произнести ни слова от удивления. Первым его порывом было заорать: «Ты что, с ума сошла?», но он сосчитал до десяти. Может быть, Салле требовался медицинский уход. Она все-таки ударилась головой. Наконец, он с тревогой произнес:
— Салла, я не думаю, что это вписывается в наши планы.
Она усмехнулась.
— Я знала, что ты это скажешь, Хэн. Мужчины! Они никогда не сознаются в своих чувствах. Разве ты не помнишь, как говорил мне, что немного завидуешь Роа и Чуй, что у них есть настоящая семья?
Хэн помнил, что говорил что-то в таком роде, но совершенно не предполагал, что это будет расценено так. Он покачал головой.
— Салла, дорогая, я думаю, нам лучше сначала все обсудить. Ты ведь никому не говорила об этом? И не строила конкретных планов?
— Ну… только нескольким людям, — сказала она. — Шугу, Мако, Ландо и Ярику. И я внесла деньги за аренду зала.
«Мако! — Хэн мысленно застонал. Его старый друг со дней Академии с большим удовольствием разнесет эту весть по всей Нар Шаддаа. — Ярик, почему ты не предупредил меня?» — подумал он, но потом понял, что парень так потерял голову от своей нынешней девчонки, что вряд ли вообще слушал Саллу.
— Салла, — сказал он, — это на тебя непохоже. Мы никогда не давали никаких обещаний и не делали признаний. То есть когда-нибудь, может быть… но…
Она снова улыбнулась ему — от этой улыбки он почувствовал себя траладоном, которого ведут на бойню. Эта всезнающая улыбка, говорившая о том, что она его даже не слушала. Отчаявшись продолжать разговор и не желая ранить ее правдой, Хэн взял ее за руку.
— Салла, дорогая… мы никогда не говорили о любви, даже слова этого не произносили. Ты хочешь сказать мне, что любишь меня настолько, чтобы провести со мной остаток жизни?
Янтарные глаза едва заметно скользнули в сторону, потом она кивнула.
— Я знаю, чего хочу, Хэн. Чтобы ты и я были вместе и перестали рисковать жизнью ради этого спайса. Мы будем, как Роа и Лвилл, и вместе начнем новую жизнь. Может быть, даже заведем детей.
— Но ты меня любишь? — спросил он, не отрывая взгляда от ее глаз.
— Конечно, — сказала она. — Конечно, люблю, Хэн. Ты знаешь это.
«А я вот не думаю, что знаю,» — цинично подумал кореллианин. От него не ускользнуло то движение глаз. Он знал, что Салла ценила его, дорожила им, даже питала страсть к нему. Но любила?
— В любом случае, ты увидишь, это правильное решение, Хэн. Мы будем очень счастливы, и это будет лучшая свадьба на свете. А потом мы устроим потрясающую вечеринку.
Хэн не упустил тот факт, что она не спросила, а любит ли он ее. «Она не хочет знать ответ,» — понял он.
В какой-то миг эти слова уже вертелись у него на языке: «Салла, я не люблю тебя и не хочу жениться на тебе». Но почему-то он не смог этого сказать. Он не хотел расставаться с ней, а это непременно бы случилось.
Хэн решил поговорить об этом с Чубаккой и, возможно, с Ландо, раз уж Салла всем разболтала. Может быть, кто-нибудь из них придумает, как отказать ей в свадьбе и не ранить ее.
Хэн не хотел терять Саллу, но и жениться никак не собирался. Особенно сейчас, когда он был на вершине своего мира и у него был стремительный «Сокол»! Ему было куда идти, что делать, какие грузы возить и прочие радости жизни, которых он тут же лишился бы, женившись. По мнению кореллианина, женитьба была равноценна имперской каторге. Пожалуй, даже ссылка на рудники Кесселя привела бы его в меньший ужас.
На следующий день, придя в свою квартиру, он вызвал Чуи на разговор и, пока ЗиЗи дребезжал по дому, подбирая вещи и наводя порядок, рассказал ему всю историю. Его друг покачал головой, сопроводив это действие рыком и стонами.
— Что это значит, что действия Саллы напоминают тебе Винни? — спросил Хэн. — Винни тебе проходу не дает и пытается соблазнить каждый раз, когда мы натыкаемся на нее. Салла не такая. Она просто хочет замуж.
Чубакка не сдавался. Салла напоминает ему Винни, эту гигантскую вуки, не на шутку запавшую на него, потому что она не спрашивает, хочет ли этого Хэн, а просто принимает как должное и делает, что хочет. В браке, заметил вуки, оба партнера должны иметь равный голос. Иногда один может подчиниться желаниям другого, но никто не должен считать, что сам прекрасно все знает и принимать решения за двоих.
Хэн нахмурил бровь.
— Да, я понимаю, о чем ты, — пробормотал он. — Салла ни о чем не спрашивает, для нее наша женитьба — это нечто само собой разумеющееся. — Он грустно покачал головой. — Сегодня она идет покупать платье. Она говорит, раз я кореллианин, то это будет традиционная кореллианская свадьба. Это означает, что платье будет зеленым.
Чуй покачал головой и пустился в долгие рассуждения о женщинах всех рас, считающих мужчину добычей, которую нужно поймать. Он напомнил Хэну, что его сестра Каллабау примерно так же решила, что непременно выйдет за Махраккора. Тем не менее она поступила умнее, чем Салла. Каллабау просто предоставила Махраккору много шансов понять, что он любит ее, пока однажды он сам не сделал ей предложение. «Они очень счастливы,» — заметил Чубакка.