Когда мы пришли из свинарника в дом, Чарли объявил, что женится.
— Шлюх ты изучил досконально, это факт. Но что ты знаешь о порядочных девочках, о целочках?
— Ничего, — подтвердил он. — Но уверен, что моя невеста — единственная и неповторимая.
— Знаем мы этих единственных и неповторимых, с ними хлопот не оберешься, — возразил я, имея в виду Лили, которая даже дома теперь бывала редко.
Мы спустились ко мне в студию и выпили по поводу предстоящего события. Чарли попросил меня быть его шафером. Друзей у него почти не было. Мы пили и вспоминали золотые деньки и наши уроки танцев. Мы тосковали по прошлому, в глазах стояли слезы. Тогда он и предложил мне поехать вместе в Африку, где он собирался провести медовый месяц.
Я, естественно, принял участие в брачной церемонии: держал венец над его головой. Однако забыл поцеловать невесту, и она охладела ко мне, а потом заняла совсем враждебную позицию.
Экспедиция, организованная Чарли, была оснащена самой современной техникой, начиная с переносного генератора и кончая душевым устройством. Я был против этих прибамбасов.
— Мы разве для того воевали? Мы же с тобой старые солдаты. В Африку надо ехать налегке и надолго.
Когда я покупал в Нью-Йорке билет на самолет, то поспорил с представителем авиакомпании. Тот настаивал, чтобы я взял билет в оба конца. Чтобы доказать ему и себе серьезность моих намерений, я взял билет только в одну сторону.
Мы вылетели из Айдлуайлда в Каир. Там я съездил на автобусе посмотреть сфинкса и пирамиды, потом мы двинулись дальше, в глубь континента.
Я полюбил Африку еще в самолете. С высоты трех миль я смотрел на древнюю колыбель человечества. Внизу, поблескивая на солнце потоками расплавленного металла, текли реки. Растительный мир сверху разглядеть было невозможно. Я дремал над облаками и думал о том, что, будучи мальчишкой, я мечтал, глядя на них… Если тебе (твоему поколению), как никому раньше, удается полюбоваться облаками с обеих сторон, жизнь предстает в другом свете… Я был готов даже умереть. Но посадка каждый раз проходила благополучно.
Поскольку я прибыл в Африку в силу известных обстоятельств, то должен был от души приветствовать новое место. Я захватил с собой изрядную сумму денег и говорил себе: «До чего же богата и щедра жизнь!» Я чувствовал, что мне выпал новый шанс. Даже африканская теплынь обещала удачу. Здесь было жарче, чем у Мексиканского залива, и многоцветье растительности пришлось мне по душе. Перестало ныть сердце, молчал внутренний голос.
Скоро наша экспедиция подошла к какому-то озеру, и мы разбили здесь лагерь. По песку ползали крабы. На берегу — густые заросли тростника. Среди водяных лилий плавали крокодилы. Когда они открывали зияющие пасти, слетались птички и выклевывали из их зубов себе пищу. Цветы на стеблях папирусов напоминали похоронный плюмаж, что наводило на печальные размышления. Туземцы тоже были какие-то печальные. Мной овладевало беспокойство, и через три недели работы с Чарли я тщетно пытался услышать знакомое: «Хочу, хочу, хочу!»
— Только не заводись, — сказал я Чарли, — но у нас троих что-то не складывается.
Он посмотрел на меня поверх солнечных очков. Мы были на берегу, и оба в шортах. Неужели это тот парень, с которым мы брали уроки танцев? Как изменило нас время! Чарли раздался в груди, а я — еще больше.
— Почему?
— Как тебе сказать… Спасибо, что позвал меня с собой, меня всегда тянуло в Африку. Но снимать тропики мне неинтересно. Продай мне один джип, и я отвалю.
— Куда поедешь?
— Не знаю, но здесь оставаться не хочу.
— Ну, валяй. Держать тебя не буду.
А не сложилось у нас потому, что я забыл после венчания поцеловать его жену, и та крепко обиделась. Сдался ей этот поцелуй? Я и сам не знаю, почему не поцеловал ее, видно, о чем-то задумался, а она, похоже, решила, что я ревную друга.
Так или иначе, я портил им медовый месяц. Третий всегда лишний, как лишнее пятое колесо в телеге.
— Не сердишься, Чарли?
— Да ладно тебе, отваливай.
Я нанял двух туземцев и, как только мы укатили на джипе, сразу почувствовал себя лучше.
Через несколько дней я одного из них уволил. С другим — его звали Ромилей — состоялся обстоятельный разговор. Он сказал: если я хочу побывать там, куда редко заезжают белые, он повезет меня туда.
— Вот-вот, — обрадовался я. — Ты меня правильно понял. Я не для того сюда приехал, чтобы ссориться с бабой.
— Я везти вас далеко.