Ее слова не должны заставлять меня чувствовать себя лучше. Она, по сути, только и делала, что изводила меня весь этот разговор. Но каким-то образом они это делают. Ей удается вселить в меня уверенность, которой у меня не было раньше. Примерно так, как делала Сейдж перед большой игрой.
— Спасибо, Лен, — говорю я, возвращая свои мысли оттуда, куда им не следовало заходить. — Я позвоню тебе вечером, чтобы рассказать, как все прошло.
— Тебе лучше это сделать.
Мы заканчиваем разговор, и я вылезаю из машины. Парк пуст, что является одной из причин, по которой я выбрал этот. Это уединенное место, и большинство людей даже не знают, что он здесь есть. Поскольку Сейдж хотела не торопиться, я подумал, что последнее, чего она хотела бы, это чтобы СМИ получили фотографии и начали выдвигать свои теории. Конечно, они могут оказаться правы, но это все равно не то, чего она хочет. Я понимаю это.
Детские шаги.
Lexus Сейдж заезжает на парковку, и мои ладони начинают потеть. Она одаривает меня вежливой улыбкой, когда выходит и обходит машину, направляясь к пассажирской стороне. Бренна ждет ее, пока она закрывает дверь и запирает машину, затем они держатся за руки, направляясь ко мне. Эти зеленые глаза, такие же, как мои, наблюдают за мной с чистым любопытством.
— Бренна, — говорит Сейдж. — Это мамин друг, Колби.
Вступление немного ранит, я не собираюсь лгать, но я проглатываю его и опускаюсь до ее роста. — Очень приятно познакомиться с тобой, Бренна.
Ее нижняя губа выпячивается в надутой гримасе. — Ты тот парень, который был у нас дома прошлой ночью. Ты кричал на мамочку.
Сейдж морщится. — Он не кричал, детка. Иногда взрослые просто громко разговаривают.
— Как ты поступаешь со стариками, которые не слышат?
Это вызывает смех у нас обоих. — Да, вот так.
Бренна оглядывается на меня, и я не могу не улыбнуться ей. Она улыбается в ответ и засовывает палец прямо в одну из моих ямочек.
— У тебя ямочки на щеках, как у меня, — с гордостью говорит она, демонстрируя свои собственные.
Несколько секунд, и эта девушка уже растопила мое сердце. — Это потому, что мы особенные. Они - наше секретное оружие. Никто не может устоять перед ямочками на щеках.
Она прикрывает рот и хихикает. Затем она подходит ближе, чтобы прошептать мне на ухо. — Иногда я использую их, чтобы выпросить у мамы дополнительный десерт.
Я хихикаю. — Я не виню тебя. Я бы тоже так поступил.
— Хорошо, — перебивает Сейдж. — Секреты - это совсем не весело, когда вас трое. Бренна, почему бы тебе не узнать, не покатает ли тебя Колби на качелях?
Ее глаза загораются. — Ты сделаешь это?
— Я бы с удовольствием.
Она хватает меня за руку и начинает тянуть меня так быстро, что я чуть не падаю. — Поехали, Колби! У нас нет целого дня!
Я оглядываюсь на Сейдж, которая смотрит нам вслед, когда мы уходим, и одними губами произношу беззвучное «спасибо». Очевидно, что ей это совсем не нравится, но она старается, и это все, чего я хочу.
***
Все годы, которые я провел с элитными тренерами, диетологами и физиотерапевтами, и ничто из этого не подготовило меня к игровой площадке с пятилетним ребенком. Каждый раз, когда я думаю, что мы собираемся остаться в одном месте, она готова бежать в другое. Не поймите меня неправильно, я действительно в хорошей форме. Мне нужно быть. Но от этой девушки у меня перехватывает дыхание.
— Давай, Колби! — Бренна тянет меня за руку. — Скоро стемнеет!
Мы здесь уже почти три часа, и все, что я знаю, это то, что утром мое тело возненавидит меня. Тренеру действительно нужно подумать о привлечении группы воспитанников детского сада, чтобы поддерживать нас в форме. Они как маленькие энергетические пакеты, которые, кажется, никогда не иссякнут.
Подъезжает грузовик с мороженым, и как будто Господь ответил на мои молитвы. — Как насчет того, чтобы вместо этого пойти перекусить мороженым?
— Да! — кричит она, подпрыгивая вверх-вниз.
Я улыбаюсь ее волнению. — Иди спроси свою маму, все ли в порядке.
Она подбегает к Сейдж, которая сидит на скамейке с тех пор, как мы пришли сюда, и начинает болтать о мороженом и о том, как ей весело. Ее губы двигаются так быстро, что я удивлен, что Сейдж понимает хоть одно слово, которое произносится.
— Можно нам, мамочка? Можем мы, пожалуйста?
Я делаю большие глаза Бренне и театральным шепотом говорю: «Ямочки на щеках!» Мы с Бренной оборачиваемся и одариваем Сейдж нашими лучшими улыбками.
— Да, мамочка. Можем мы, пожалуйста?
Намек на нежность пробегает по ее лицу, прежде чем она снова его прикрывает. Она смотрит на свою дочь и заправляет прядь волос ей за ухо.