Прежде чем она успевает что-либо сказать, он разворачивается и стремительно уходит. Она проводит пальцами по волосам, но в конечном счете, кажется, испытывает облегчение от того, что его больше нет в комнате. Пару минут спустя Бренна спускается по лестнице со своей сумкой. Я встречаю ее внизу и забираю вещи у нее.
— Готова идти?
Она кивает, и Сейдж наклоняется, чтобы обнять ее. — Мне так жаль, Брен, — шепчет она. — Веселись, и увидимся завтра, хорошо?
Бренна слегка улыбается ей, но ничего не говорит, когда берет меня за руку и уходит, даже не попрощавшись.
***
После просмотра «Холодное сердце 2» я переодеваю Бренну в пижаму и укладываю ее в постель. Она была тихой с тех пор, как мы ушли от Сейдж, но то, что она узнала сегодня вечером, слишком сложно переварить для маленькой девочки. Думаю, я просто буду терпеливо ждать, пока она не будет готова поговорить об этом. До тех пор я собираюсь продолжать быть рядом с ней.
Я целую ее в лоб и включаю ночник. — Сладких снов, Би.
— Подожди, — говорит она. — Я не знаю, как мне теперь тебя называть.
Мои брови хмурятся, когда я возвращаюсь и сажусь на край ее кровати. — Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты же мой отец, верно?
Я киваю. — Верно.
Она выглядит неуверенной. — Означает ли это, что я называю тебя папой, или мне все еще называть тебя Колби?
Мысль о том, что она называет меня папой, наполняет мое сердце радостью, но, в отличие от Сейдж, я не собираюсь делать какой-либо выбор за нее.
— Ты можешь называть меня как хочешь, даже если это что-то глупое вроде «Задница» или «Вонючие штаны».
Впервые за весь вечер она хихикает, и это как музыка для моих ушей. — Мне нравятся «Вонючие штаны».
На моем лице появляется улыбка с ямочками. — Значит, это «Вонючие штаны». — Я встаю и снова укутываю ее тело одеялом. — А теперь пришло время немного поспать. Утром, когда ты отдохнешь, у тебя будет достаточно времени для вопросов.
Она зевает и опускается на кровать. — Хорошо.
— Спокойной ночи, Бренна.
— Спокойной ночи, Вонючие штаны.
Я выхожу из ее комнаты и закрываю за собой дверь, задаваясь вопросом, все ли с ней будет в порядке. И немного менее важный, но все еще в моих мыслях, будет ли в порядке Сейдж?
***
Я стою в углу комнаты с Ашером и наблюдаю издалека, как Тесса заплетает французские косички Бренне – как будто она не такая душераздирающе очаровательная, как есть на самом деле. С тех пор, как она проснулась этим утром, она, казалось, была в гораздо лучшем настроении. Тем не менее, она немного расстроилась, когда спросила, может ли она снова остаться на ночь, и я сказал ей, что она должна вернуться к своей маме. Не то чтобы я хотел ей отказать, но у меня тренировка, и мне нужно выйти из дома в четыре утра.
— Она выглядит точно так же, как ты, — говорит мне Ашер. — По этой фотографии было немного сложно сказать, но, увидев ее лично, сомнений не возникает.
Я хихикаю. — Да. Однако из всего, что она получила от меня, я мог бы обойтись без ямочек на щеках.
Он хихикает в свой стакан. — Почему? Они - лучшее, что есть в тебе.
— Я знаю, но из-за них практически невозможно сказать ей «нет».
— Теперь ты знаешь, что все к тебе чувствуют.
Я игриво толкаю его локтем в бок, но в его словах есть смысл. Мне не привыкать использовать свое секретное оружие для собственной выгоды. Тот факт, что у Бренны они тоже, может означать только одно – неприятности.
— Вонючие штаны! — взволнованно кричит она, посмотрев в ручное зеркальце. — Посмотри на мои волосы!
Я лучезарно улыбаюсь ей. — Это выглядит великолепно, Би.
— Эта сторона может быть, — вмешивается Тесса. — Но, если ты не перестанешь двигаться, другая сторона будет похожа на птичье гнездо.
Бренна хихикает. — Ой.
Оглядываясь назад на Ашера, он, кажется, глубоко задумался. — Вонючие штаны?
Я выдыхаю, все еще находя это забавным. — Вчера вечером она спросила меня, как она теперь будет меня называть, папа или Колби.
— И ты сказал... Вонючие штаны?
— Нет, придурок, — фыркаю я. — Я сказал ей, что это зависит от нее, и что она может называть меня как угодно, даже если это Задница или Вонючие штаны.
Осознание появляется на его лице, и он понимающе кивает. — И это тебя не будет беспокоить? Если она не будет называть тебя папой?
— Эх, — отвечаю я. Нет смысла лгать этому парню, поэтому я даже не утруждаю себя. — Это немного задевает, но я просто хочу, чтобы она была счастлива. Это все, что имеет значение.
Уголок его рта приподнимается в ухмылке. — Посмотри на себя, ты такой отец и все такое прочее. Кто бы мог подумать?