– Не, тихо пока. Вообще до странного тихо. Мелочь под ноги попадается, да на той неделе змею у пивоваров гонял. Первый раз такую дрянь видел – башка с кирпич, по спине шипы, словно у ежа, а хвост на лезвие похож. Еле голову отстрелил, заразе.
– Помню… Тушку у нас Университет выкупил, для коллекции… А что попрятались все, так твоя заслуга. Каждый день патрулируешь, разве что от соседей кто заглянет. И хорошо, чтобы так и дальше было. До весны продержимся, меня точно повысят… Но пришел-то ты за другим, Клаккер. Что морда такая кислая?
Палач помялся, потом пожаловался:
– Девушку найти не могу. У мамаши Кью работала. Хорошая девушка, спокойная, без тараканов в голове. Я к ней изредка заходил, на старые доходы не пошикуешь. Но – нравилась мне.
– Жениться решил? – удивился Шольц, раскрыв коробку с дорогими цигариллами. – На проститутке?
– Не, просто пообщаться хотел. Легко с ней было. Думал, может, постоянным клиентом стану. Или еще что…
– Дело хорошее, – окутался клубами дыма полицейский. – Свой дом, своя подруга… Вид на жительство Солнечной Стороны ей вряд ли удастся выбить, но вот гнездышко здесь обставить и вечерами от трудов праведных отдохнуть – самое то… И что, съехала? С заезжим гастролером каким умотала?
Охотник пошуршал бумажками, потом достал коряво написанный список и показал собеседнику:
– Да непонятно пока. Я тут новости из газет набрал да поговорил с местными… Понимаешь, за полгода уже несколько девушек спешно уехали. И все до одной – полненькие, низенькие, светловолосые. Кто-то из них записку оставил, что другую работу нашла. Кто-то просто исчез. Девять душ.
Шольц выпустил цепочку дымных колец и хмыкнул:
– В Городе каждый день по десятку теряют. Это же Изнанка, убивец. Каждый день… А тут – девушки. Одна задолжала, другая любовь всей жизни нашла. Что, хочешь патент сыщика заработать и на мое место, как на пенсию пойду?
– Мне бы Клару найти да убедиться, что с нею все нормально. И хватит… Не против, если я аккуратно покопаюсь в этом?
– Против? Можно подумать, ты меня слушать станешь, громила упрямый… Месяц назад померещилось, что за тобой следить стали. Шестерых из больницы до сих пор не выписали.
– Зато Сивашов больше не лезет.
– Это да. Доказательств не было, что он нанял, да только никто не знает, кто нашему контрабандисту ноги переломал вслед за этой шестеркой. И заметь, я даже вопросы не задаю, как там дело повернулось… Потом ты в кожевенных рядах покопался, нечисть искал. Сколько выплатил за разгромленную лавку?.. Ну и так, по мелочи. Счастье еще, что порядок с гостями из Тени навел, терпят тебя.
– То есть ты не против.
– А-а. – Хозяин кабинета лишь вздохнул. – Когда мужик нижней головой думает, бесполезно призывать к доводам рассудка. Иди, ковыряйся. На свой страх и риск. Но если где вляпаешься – ответишь по закону. Не мне тебя учить, так что – поосторожнее там…
Дешевый уличный сутенер, похожий больше на жеваную старую газету, чем на человека, присел на краешек скамьи и просипел, выпучив блеклые глаза:
– Люди интересуются, с чего шухер по всей округе?
Здоровяк в брезентовом плаще лениво подцепил на вилку жесткий кусок мяса, отправил его в рот и долго пережевывал, с еле скрытой насмешкой разглядывая нахала. Наколов следующую порцию, поинтересовался:
– Люди – это ты или кто посерьезнее?
– Люди – это люди, – насупился сутенер. – Я всего лишь слова передаю. И вопрос – с чего бы вдруг палач стал нос в чужие дела совать. А то ведь местные законы знаешь – можно нос вместе с головой потерять.
Бледные руки шевельнулись, и на столе материализовался крохотный двуствольный пистолет: излюбленное средство «решать сложные проблемы» в местных переулках. Пуля в спину, и вторая в затылок – и все, нет проблем.
Клаккер довольно заулыбался, потом чуть-чуть ткнул локтем плотный мешок, валявшийся на краю стола. Под материей кто-то завозился и глухо заворчал, перепугав «бумажного человека» до одури.
– Стрелять – дело нехитрое, умник. Мне лишь интересно, как ты потом шкуру свою спасать будешь, когда я дуба дам. Справишься? Или к пугачу в придачу тебе еще ножичек подарить? Будешь отмахиваться, пока нечисть станет на ремни шкуру распускать.
– Мы по хорошему к тебе, палач! Слышишь, по-человечески, с миром! – Пистолет исчез так же молниеносно, как появился. – Людям просто не нравится, что ты в чужие дела попер, без спросу, без разрешения. Люди…