Косо посмотрела на него.
Говорил восторженно. Значит понравилось.
В это утро нас с Майклом никто не разбудил, так что мы проснулись со светом солнца. Едой для нас в дорогу озаботилась не только хозяйка дома, но и дочери Алистера: Агата и Люсиль. Еще три девушки просто стояли за забором. Майкл не был с ними знаком, но минувшим днем им неосторожно улыбнулся…
Как бы там ни было, прощались преимущественно с Майклом. До меня никому особенно не было дела. Кто-то сказал мне пару слов, так, для вида. Да я и не в обиде.
Майкл с прощанием не затягивал от слова, совсем.
Когда мы от дома Бруса уходили по деревенской дороге мне его даже догонять приходилось. Деревенские девушки в сопровождении своих братьев провожали нас до самого леса. И когда мы с Майклом остались одни, — бок о бок шли, — я со смешком протянула:
— Не улыбайся им…
— Не начинай.
— Не смотри на них. Не говори с ними…
— Да мне было не в тягость, — отмахнулся Гроуз.
— А я ведь говорила! — не удержалась я от ехидства и великодушно замолчала.
Мы вышли к широкой дороге, когда Майкл сказал вдруг:
— В других деревнях на ночь не остаемся. Если зайдем в какую, возьмем еды и все. Останавливаться не будем.
— Предлагаешь ночевать в лесу?
— Знаешь, это даже полезный стимул для нас!
В его голосе было так много энтузиазма, что я не удержалась от улыбки:
— Правда?
— Во-первых, у нас будут причины скорее добраться до границы. Во-вторых, меньше риска: чем меньше людей увидят странную парочку, шатающуюся недалеко от затонувшего самолета, тем лучше…
— А в-третьих? — спросила я, поняв по интонациям Майкла, что должно быть в-третьих.
— Я не готов к еще одним смотринам.
Прозвучало смешно, но я не рассмеялась. У Майкла вчера был тяжелый день. Хоть он и пытался отшучиваться, но по выражению его лица и взгляду, да и чутьем в целом, я понимала: ему было действительно непросто. Образ жизни и воспитание в целом не готовили его к простоте деревенской жизни.
По широкой проселочной дороге мы долго шли. А к середине дня примерно откуда-то позади нас послышался рев автомобильного мотора. До этого проезжала только одна телега в противоположном направлении.
Мы с Майклом встали у обочины, понадеявшись, что случайный попутчик сможет нас подвезти на машине. Это бы сэкономило нам массу времени!
Но!
Опыт встречи с дружелюбными жителями деревни как-то незаметно затуманил в нас чувство разумной осторожности, и мы стояли у обочины дороги, когда из поворота показался офицерский автомобиль.
4.1
— Майкл, — одними губами протянула я, непроизвольно потянув мужчину за запястье за собой к лесу.
— Поздно.
С оранжево-белой полосой на кузове офицерский автомобиль остановился в метре от нас. Из него вышел человек в темно-зеленой форме и, тут же наставив на нас пистолет, велел садиться в машину.
— Мы из деревни, идем…
— Живо! — прогремел офицер с оружием.
Другой офицер смотрел волком.
Как деревенские мы с Майклом, конечно, не выглядели. Так что у людей с оружием в общем-то не было сомнений в отношении того, кто мы.
— За кого бы вы нас не приняли, мы не те, кто вам нужны, — попыталась я, под дулом пистолета опускаясь на заднее сидение машины.
Села. Офицер закрыл за мной дверь.
На задних сидениях машины, огороженных от передних прочной сеткой, мы с Майклом мрачно переглянулись.
— Все будет хорошо, — попытался подбодрить меня Майкл.
Ему даже удавалось говорить бодро, вот только взгляд его чуточку выдавал.
— Куда вы нас везете? — спросил он офицеров.
Те соизволили ответить сухо:
— В город.
— Зачем? — протянула я.
— Прекратить разговоры! — рявкнул тот, что был за рулем.
И мы с Майклом замолкли.
Машина неслась по дороге с большой скоростью. Качалась на неровностях и пару раз даже чуть не перевернулась, ну или мне так только казалось. В конце концов, эти ребята привычны к этим дорогам. Чувствуют себя на них вполне уверенно…
Офицерская машина миновала еще один мост через узкую речку, и на ближних подступах к деревне — из которой мы с Майклом еще утром вышли! — вынуждена была остановиться.
Близ деревни дорога была плохой. После дождей ее не слабо размыло, и старик на телеге, с которым мы с Майклом пересеклись еще днем, большими колесами увяз в грязи. Лошадь по самые колена тоже была в грязи. А перед грязевым побоищем стояла еще одна офицерская машина.
Офицеры, что-то пробормотав недовольно, вышли из машины. Оба…
Я поддалась вперед, проговорив взволнованно: