— Добрый день, Генри! — сказала я, на той стороне провода услышав голос старого знакомого.
«Мисси Хэнтон!», — узнал меня он. А потом его голос преобразился. Стал не таким бодрым: — «Слышал об «Интера мотор». Мне жаль».
— Мне тоже… Немного. Звоню тебе по делу.
«Слушаю».
— У тебя есть глаза и уши в гостинице «Ричард холл?».
«Допустим».
— Мне нужно узнать, в каком номере находится Хэнтон.
«Это нужно сегодня?».
— Это нужно сейчас.
«А… Понимаю. Услуга будет стоить тысячу баллионов. Расчет обычным способом».
— Хорошо.
«Где именно вы находитесь?».
— В холле «Ричард холл». За столом.
«Оставайтесь на месте и ждите».
— Хорошо.
Я положила трубку. Облокотилась о спинку синего винтажного стула и стала спокойно ждать. Люди входили и выходили в широкие парадные двери «Ричард холл»: кто был с багажом, кто без; входили и выходили семьями или одиночками. Повсюду был услужливый персонал гостиницы в черно-красной форме. Эти люди улыбались, образцово выполняя свою работу: делали вид, что нужды и проблемы клиентов гостиницы самое интересное и важное в их жизни…
Четверть часа спустя ко мне со спины незаметно приблизился кто-то, положил на стол визитку гостиницы и сразу удалился, не показав мне своего лица.
Я взяла в руки визитку, на которой ручкой было написано: «604».
Поднялась со стула и пошла к лифту.
— Предъявите карточку постояльца, сэр, — вежливо попросил джентльмена впереди меня человек в форменной одежде «Ричард холл» у лифта.
Джентльмен так и поступил. А я отступила в сторону.
С некоторых пор такие порядки стали устанавливаться в большинстве гостиниц Данфорда. Прежде чем пропустить гостя в лифт или на этаж персонал гостиницы проверяет карточку постояльца.
Я обратилась к мужчине за стойкой администрации:
— Мне нужен одноместный номер.
— На сколько дней?
— Сутки.
— Восьмой этаж с видом на парк. Подходит?
— Есть еще варианты?
— А… — просматривал журнал человек за стойкой. — Второй этаж с видом на парк, и тот же этаж с видом на улицу.
— Нет.
— Пятый этаж с видом…
— Нет.
— Шестой этаж с видом на улицу.
— Да.
Получив карточку постояльца, я пошла к лифту и поднялась на шестой этаж. Направилась к номеру шестьсот четыре, за дверью сразу услышав мелодичный женский голос: «Ты в спальне, Джон?».
Сердце пропустило удар.
Костяшками пальцев я не сразу постучала по двери.
«Подожди, — пропел тот же голос. — Принесли шампанское!».
Дверь открыла красивая девушка с яркими рыжими волосами и большими зелеными глазами. Студентка какого-нибудь колледжа… Стояла передо мной в белом халате. Ноги были босы.
Улыбка с ее лица спала, едва она взглянула на меня.
1.2
Я шагнула в апартаменты, в то время как та в смятении отступила. Она не знала, как должна была себя вести сейчас. Я тоже не знала, как должна была поступить.
Во мне столкнулись противоречивые чувства. С одной стороны я тоже когда-то была любовницей Джона Хэнтона. Каков Джон для меня не секрет. А с другой стороны — я чертовски зла…
Обижена.
Я смотрела на девушку, и она подняла ко мне тревожный взгляд. Когда стало совсем неловко, она робко позвала:
— Джон… — осеклась. — Мистер Хэнтон!
В другой комнате послышались тяжелые шаги, и в приемную больших апартаментов неторопливо вышел Джон. Скалистая гора в белой рубашке и с блеском холодной стали в глазах! Судя по всему, он только что застегнул рубашку….
Мое появление для мужчины, уверена, стало неожиданностью, вот только выглядел он до неприятного спокойным.
— Анна, — с деловыми интонациями в голосе протянул он.
— Джон.
Рыжеволосая девушка в халате торопливо ушла в спальню, и с комком одежды в руках почти сразу вышла из нее.
Продолжая с упреком смотреть на Джона, я протянула ей свою карточку постояльца, со словами:
— Номер оплачен на сутки.
Та на ходу и молча приняла карточку, тихонько прикрыв за собой дверь.
— Великодушно, — заметил Джон.
— Не в коридоре же ей одеваться, — холодно пояснила я. — Хотя, вполне могла бы это пережить…
Как бы там ни было, не в рыжеволосой девушке проблема. Ни в ней и ни в ком-либо еще. Проблема в Джоне.
Заглядывая в холодную сталь его глаз, вспомнила предостережение Мелиссы Бауэр. Джон Хэнтон с его привычками и… любовницами теперь моя проблема.
— Ты не должна была узнать, — вдруг сказал он. — Я сожалею.
В этом его оправдание? И все?