Я двинулась из гостиной. Хэнтон, что-то сказал мне вслед, но я его не услышала.
— Я не могу тебя делить с кем-то, — отрешенно протянула я. — Просто не могу…
Я вышла в холл и прошла через парадные двери. В сумерках прохладного вечера горели дворовые фонари. Перед домом припаркована «Фойра».
Распахнув дверцу машины, я упала на водительское кресло, схватив с соседнего кресла ключи. Ударила ими по замку зажигания, затем снова и снова, но безрезультатно. Меня трясло! Ключи упали в ноги, и я с силой ударила кулаками по рулю.
Из глаз опять хлынули слезы, а из груди вырвался протяжный горький стон.
Моя душа разрывалась на части…
Сделав над собой усилие, я подавила стон. Глубоко вздохнула. Вот только слезы по-прежнему спускались по щекам.
Джон…
Кто-то из нас должен пойти на компромисс и зарыть топор войны. Но на этот раз, этим кем-то буду не я. Я так решила.
Нащупала под ногами ключи. Провернула их в замке зажигания и машина издала приглушенный рык.
Я многое смогла бы простить Хэнтону. Со многим могла бы смириться, но не с этим…
— Пока мы не разберемся с этим — не будем счастливы, — вполголоса протянула я, попытавшись себя убедить в этом.
Посмотрела на свои руки — они дрожат.
Мне действительно очень страшно…
По ту сторону машины костяшками пальцев по стеклу тихонько постучал Джон.
Я резко обратила взгляд в ту сторону, трусливо стерев с лица слезы. Джон приоткрыл дверь и сел на соседнее кресло.
— Неожиданное сравнение с Мелиссой Бауэр, — сохраняя спокойствие голоса, протянул он. — Я и правда упустил тот момент, что нас с Мелиссой все же связывала сделка. Другое дело — мы с тобой.
Я знала, что если скажу что-то, опять хлынут слезы. Поэтому заставила себя молчать…
А Джон вдруг сказал:
— Я согласен.
И я резко обратила к нему взгляд, сделав внезапный шумный вздох.
— Никаких больше романов. Ни ты. Ни я, — сказал Джон, интонациями голоса особенно подчеркнув последнее. Прозвучало как обещание. И мое сердце забилось с новой силой. — Но тебе придется внести разнообразие в нашу жизнь. Сможешь?
— Например? — не поняла я.
— Между деловыми встречами и в рабочих поездках я бы не хотел скучать, — намекнул он мне о временах, когда я сама была его любовницей. А под «сможешь» подразумевался мой собственный рабочий график.
Прямо. И очень честно.
Решительно кивнула:
— Я придумаю что-нибудь.
Джон не лгал. Я знала это. Когда этот мужчина обещает что-то, слово держит.
Хэнтон взял мою руку в свою большую ладонь, и я скрепила в замок наши пальцы.
— Я встречусь с ней на этой неделе, — сказал он, и моя рука дрогнула. Джон крепче сжал ее. Тверже добавил: — Только поговорю с ней, и на том все закончится.
— Ты ей можешь просто позвонить.
— Не могу.
Мне не особенно нравилось это, но выдохнула:
— На этой неделе?
— Да. И знаю, что ты задействуешь Фрица. Я не против. Хочешь наблюдать со стороны, наблюдай, но не вмешивайся. Ладно?
Я красноречиво промолчала. Джон повторил:
— Я только поговорю с ней. И на этом все.
— Ладно.
Хватка его руки ослабла, и подушечкой большого пальца он нежно провел по тыльной стороне моей руки. Попросил с хрипотцой в голосе:
— Вернемся в дом.
Я кивнула. И заглушив машину, вслед за Хэнтоном вышла из нее.