Мы вернулись в пустой дом, по сути. Даже в кухне, в которую мы прошли с Джоном, никого не было. Судя по всему, дворецкий позаботился, чтобы персонал не стал свидетелем нелицеприятной сцены, разыгравшейся между хозяевами дома.
Хэнтон снял с полки два стакана и плеснул в них золотистого виски.
Один стакан протянул мне.
Я сказала:
— Майкл тебе не враг, Джон.
На решительном угловатом лице не шелохнулся ни один мускул, но я видела, как в глазах потемнела сталь. На то, чтобы сказать следующие слова, требовалась храбрость. Набравшись ее, добавила:
— Я была готова идти до конца, но Майкл не позволил… Не позволил нам так поступить с тобой. Скажи, что понимаешь.
Джон ничего не ответил и молча поднес стакан с виски к губам.
Размолвки. Обиды. Наши любовники…
Мы окунулись в эту грязь. Сегодня должны были с этим покончить.
— Мне очень важно знать, что ты намерен с этим делать, — попросила я.
— Ничего.
На Хэнтона смотрела недоверчиво, а потом задумчиво поднесла к губам стакан с виски. Напиток обжог горло. И я вспомнила то утро в Стилдоне: я спустилась в гостиную. Майкл потирал челюсть. А значит, Джон его ударил не сразу. И пока меня не было, между ними состоялся диалог.
О чем они говорили?
Поставила стакан с виски на стол…
Как бы там ни было, Майкл отделался только ударом в челюсть.
Да и неспроста Хэнтон требовал от меня конкретики: что именно между нами — мной и Майклом — произошло? В обычных обстоятельствах достаточно было бы самого факта романа.
Но если подумать, то даже не роман был.
И, кажется, Хэнтону важно было убедиться в этом, услышав правду от меня. А те претензии, которые мы высказали друг другу этим вечером, окончательно поставили во всем этом беспорядке точку.
Я подступила к Джону, коснувшись его лица…
Глава 12
Мужчина отложил стакан с виски. Притянул к себе и примкнул к губам, пальцами слегка сдавив мне челюсть. Жмусь к нему бедрами и грудью. Едва дышу от волнения, с готовностью отвечая на желанный поцелуй…
Когда его горячая ладонь примкнула к тонкой оголенной шее, поцелуй стал сильным и глубоким. Умопомрачительным! Таким, что у меня подогнулись ноги и стало трудно дышать…
О чем мы говорили?
Обиды?
Претензии?
Забылись все эти глупости, а взамен по телу растеклось приятное тепло.
Рука Джона скользнула мне под юбку. А я едва не порвала все пуговицы на его рубашке, пытаясь распахнуть ее. Впрочем, одна пуговица на пол упала точно.
Губы Джона примкнули к шее и в тот же миг, рывком он поднял меня на стол. Стянул из-под юбки белье и бедрами раздвинул мне колени. Шумно выдохнула, как вдруг…
Из коридора донеслись негромкие женские голоса. Кто-то из персонала приближался к кухне.
Грязно выругавшись, Хэнтон стянул меня со стола, а я подобрала белье и затолкала в карман платья. Когда думала, что момент неизбежно испорчен и нежность придется оставить на потом, Джон вдруг бескомпромиссно увлек меня в кладовую при кухне. Закрыл узкую дверь и запер ее на замок, припечатав меня к светлой панельной стене рядом с выключателем — в кладовой возник неяркий желтый свет — единственное свободное от полок, банок и заготовок на год, место.
Крепко сжав пальцы на тонкой талии, мужчина приблизился к моему лицу, выдохнув предостерегающе: «Не вздумай укусить», и в глубоком жарком поцелуе губами распахнул мне губы.
Мне припомнилось наше приключение некогда в кладовой в доме Стоуна, и на лице расползлась растерянная улыбка.
Лязгнул ремень… Одновременно с тем, было слышно, как там за дверью кто-то вошел в кухню. И несмотря ни на что, Хэнтон задрал мне юбку. Схватил за бедра, усадив на ящик слева. Уткнулся мне в шею лицом, жаром своего дыхания опалив чувствительную кожу… А в следую секунду я прикусила нижнюю губу, чтобы не издать ни звука…
Волна удовольствия растеклась по телу. Затуманился мой рассудок.
Я пальцами вцепилась ему в плечи, набок перетянув настежь распахнутую серую рубашку. Тянула его к себе. Хотела больше и больше…
Его прикосновений.
Поцелуев…
Я слышала безмятежные голоса там, в кухне. Но как-то не получалось беспокоиться о них. В этот миг никого не существовало, кроме нас с Джоном.
Я уже не сдерживала свое шумное прерывистое дыхание. Вот-вот и не сдержу голос…
С пугающе оглушительным лязгом что-то железное рухнуло о пол там, за дверью. Сердце дрогнуло. Хэнтон в тот же миг накрыл мне рот ладонью и крепче сжал пальцы на бедре. Когда его дыхание с новой силой обожгло мне шею, только ладонь Хэнтона заглушила вырвавшийся из моих губ голос.