Лифт поднял меня на шестнадцатый этаж. Служащий в строгой синей форме показал мне номер с одной спальней, гостиной и кабинетом. Прежде чем уйти, поинтересовался: мадам желает ужин?
В этот момент в сознании вдруг поднялись воспоминания о нашем с Майклом визите в этот город. Мне вспомнилась маленькая комната арендного дома… Мне вспомнилась лепешка, которую мы разделили пополам… Те воспоминания не были не хорошими и не плохими. Просто воспоминания о том, как это было.
— Ужин, — кивнула я. — Лучшее, что можете подать.
— Да, мэм.
Когда я осталась одна в номере, я села в кресло, позвонив Джону… Звонок прошел долгий путь: администрация гостиницы обеспечила международный звонок, затем вызов принял дворецкий Северо-западной, шесть, и только потом трубку со своего кабинета снял Джон.
— Здравствуй, Анна.
Голос чуточку усталый, но спокойный.
— Здравствуй, Джон. У тебя все хорошо?
В ответ услышала короткий смешок.
— Моя жена за границей, гостевую комнату заняли тесть и теща и об этом я узнаю только вернувшись домой.
Джон выказал некоторую претензию, но явно не злился.
— Ты вроде бы… в хорошем расположении духа, — понадеялась я.
— Смирился, — судя по всему, снимал с шеи галстук. — Ждал от тебя чего-то подобного, хотя и надеялся, что ребенок заставит тебя притормозить… Все-таки взялась за задуманное?
— Не злись на меня, пожалуйста.
— Я не злюсь, — сказал Джон, и мне представилось, как он загадочно улыбнулся. Выдержав паузу, добавил. — Наверное я безумец, но мне нравится это в тебе.
— Тебе нравится моя строптивость? — признала в себе это дурное качество.
— Несгибаемость на пути к цели. Ты не строптива, дорогая.
Возникла короткая тишина и я не сразу поняла, что улыбнулась.
— Училась у лучших, — облокотившись о спинку мягкого кресла, все-таки расслабилась я.
Джон ухмыльнулся…
Утром, когда взошло солнце, я не заказала завтрак в номер и не попросила машины. На лифте спустилась на пятый этаж, а оттуда вниз по пожарной лестнице. Грингольд уже давно проснулся, шумели машины и широкие тротуары заполнились людьми.
Поправив ворот своего пальто, я пошла к дороге, мельком обратив взгляд к входной группе в гостиницу. Как и полагала, у дверей ждали репортеры…
На той стороне дороги я заметила репортера в мятой шляпе. Он тоже заметил меня. На выходе из кофейни выбросил свой утренний кофе, и на ходу готовя фотообъектив, заторопился ко мне. Не сдвинувшись с места, я приложила палец к губам, с улыбкой призвав к тишине. Умный репортер, замедлив шаг, отошел в сторону, и так, чтобы не привлечь внимание своих коллег, спокойно сделал эксклюзивные снимки Анны Хэнтон на фоне не особенно далекой толпы ничего не подозревающих репортеров.
Репортер, когда закончил, в знак признательности коснулся полей своей шляпы, а я в ответ кивнула ему. Каждый получил что хотел: репортер свои эксклюзивные снимки, а я возможность незамеченной скрыться от толпы.
Махнула рукой транспортному потоку и к обочине вырулило такси.
Опустившись в салон, я показала водителю карточку с домашним адресом Вайлет. Водитель кивнул, придавив газ.
В плотном автомобильном потоке мы ехали примерно два часа, когда темная машина такси завернула от центра к простеньким жилым районам. Улицы здесь узкие и серые. Дома выстроены плотно. Мне трудно было представить, что та самая дама в розовой шляпке и белых перчатках, которую я помнила, могла жить здесь.
Поднялась по ступеням, нажав на дверной звонок. Торопливые шаги послышались не сразу. Когда дверь открылась, из темной узенькой прихожей на меня растеряно посмотрела женщина с короткими волосами, в длинной темной юбке и в застегнутой на все пуговицы рубашке. То была Вайлет. Ни розовой шляпки, ни белых перчаток… Замотанный вид.
— Анна, — робко улыбнулась она, заметно растерявшись. — Какая неожиданность. — Заволновалась, жестом предложив войти.
Я охотно воспользовалась этой любезностью.
— Хотите чаю? — спросила Вайлет.
— Да, пожалуйста.
Квартира маленькая, кухня крошечная, вся мебель старенькая, но при этом было чисто и уютно. Хозяева не были богаты, это очевидно, но явно старались поддерживать приятный внешний вид квартиры.
Обратила внимание на сумку и папку в прихожей. Не осталось сомнений:
— Вы нашли работу?
— Устроилась секретарем, — кивнула она, заливая кипяток в чашки.
— И как вам эта работа? — нисколько не веря, что авиаконструктор мог удовлетвориться работой секретаря, спросила я.