Юроком, кроме того, заключаются контракты с «прославленными европейцами»: то это известный тенор – кумир французов – Мюраторе, муж Лины Кавальери; то это труппа Поля Бурже и его оркестр в 385 человек, и т. д., при чем считается особенным шиком, если Поль Бурже будет ставить обозрения, которые Париж увидит лишь через год или два. Следует отметить, что Америка, в особенности С. Штаты, увлекается иностранным искусством.
Американская пресса подняла по этому поводу шумиху.
Юрок полагает, однако, так же, как и большинство музыкальных критиков и деятелей, что это понятно:
«Такая молодая страна, как С. Штаты, не может расчитывать на самостоятельное искусство и заимствует все лучшее из европейского, в частности русского, искусства».
Так всегда «молодость» искупает все американские грехи, по мнению американцев.
Как частность, в связи с модой на русское искусство, возникает серьезный вопрос о русских артистах и музыкантах в Америке.
«Конечно, – говорит Юрок, – после огромного успеха „Художественного“ и „Летучей мыши“ (в Америке это „обвинение“ имен считается вполне серьезным и законным) влияние русского искусства необычайно возросло.
Конечно, после головокружительного успеха и триумфального турне Шаляпина, Анны Павловой и др. слава русского искусства сильно возросла. Произведения Мусоргского, Глазунова уже фигурируют в программах наших театров. Это верно. Но отсюда не следует, что американцы будут интересоваться тем, хотя бы и русским, искусством, которое не имеет успеха в Европе и России.
Художественники, Шаляпин, Балиев, Павлова, Рахманинов, эти великие артисты, сразу могут „устроиться“ здесь. Но нахлынувшие сюда в массе из Германии и других стран средние русские артисты должны знать, что театральный рынок Нью-Йорка насыщен уже до крайних пределов».
Таковы – повторяем – заявления Юрока.
Приезжающие артисты «среднего калибра» являются к его агентам с просьбой об устройстве турне и торопят при этом агентов, не зная, что, помимо невозможности устраивать турне среднему артисту, в Америке импрессарио организует поездки за год вперед.
Продажа же билетов на будущий сезон, открывающийся в августе-сентябре, начинается с января.
Вообще, русские актеры, музыканты, переполнившие рынок, находятся в тяжелом положении. Певцов можно пристроить только в водевили, музыкантов – в небольшие оркестры. Легче устроиться в провинции, но туда никто не хочет ехать.
Берлин уже бомбардирует телеграммами об отъезде новых сил, которым следовало бы переждать кризис, по мнению «хозяина».
Беседа с Юроком закончилась совсем весело и неожиданно.
Пожимая руку, Юрок заявил, что русским артистам следовало бы организовать… профсоюз для регулирования наплыва русских сил и для моральной и материальной поддержки на первое время.
Юрок выразил надежду, что американские круги охотно пойдут этому навстречу, а он готов первый… внести свою лепту.
Представьте себе «хозяина» в роли организатора профсоюза для защиты труда эксплоатируемых в американских условиях, и станет ясен комизм положения.
Нам вспомнилась жалоба одного китайца из прачечной в переулках Арбата:
– Умнай казаина… жулика казаина.
XV.Исключительная откровенность в Америке
Личность Синклера всегда привлекала большее внимание в Европе, чем в самой Америке.
Американцы его не любят, считают, что Синклер говорит и думает только о себе и не заслуживает поэтому «достаточного» уважения.
Статья профессора Лондонского университета Джона Адамса в «London Bookman», под заглавием: «Исключительная откровенность в Америке», освещает этот вопрос и объясняет, почему в большинстве американских библиотек нельзя найти последние книги Уптона Синклера:
За последнее время мы слышим очень много об американской цензуре над литературой и театром, и нам кажется, что на западных берегах американского океана (т.-е. в Америке) свобода слова ограничена больше, чем на восточных (т.-е. в Англии). Однако, мы должны опровергнуть это мнение после появления одной книги в Пасадена (Калифорния).
Когда я говорю «появление», я разумею, что книга была отпечатана и поступила в продажу. Она не появилась, как все другие книги, с именем какого-нибудь издателя на обложке. Автор, очевидно, не мог найти ни одного издателя, решившегося взять на себя ответственность издать такой «откровенный труд».
Без сомнения, имеются и другие писатели, выражаюата§Л.¥^*^ такие же крайние убеждения, хотя не в столь сильной форме, но у этих писателей нет средств для издания своих собственных трудов, и они не достаточно знамениты, чтобы получать помощь от посторонних.