Положение «Гилд-Театра» можно считать окончательно установившимся в 1922 г. с постановкой «Р.Ю.Р» (или Вур) Чапека. И режиссер Филипп Мойлер и художник Ли Симонсон показали тогда не очень многое, тем не менее общая художественная проработка целого и деталей, чистота работы и некоторая свежесть замысла, необычная для Америки, заслужили успех театру и привлекли к нему внимание всех, стремящихся к новому театру.
Декорации Симонсона еще не ушли от обычного реализма, но некоторые детали выводили из этого плана. Так, например, хорошо было использовано огромное окно – витраж, на фоне которого идет пьеса. За этим окном небоскреба была показана несколькими удачными деталями жизнь гигантского города. Так, в 3-м действии сеть проводов давала почувствовать высоту заброшенной куда-то в тридцатые этажи комнаты и являлась удачным фоном для сцен возмущения и восстания рабов машины. В эпилоге на фоне того же окна даны были тенями чудовищные трубы, движущиеся краны и постройки (смотри рис. 2, 3 и 4).
Игра актеров вообще средняя, и кое-где в массовых сценах с наивным любительским уклоном, все же выгодно отличалась продуманностью мизансцен, четкостью жеста и уходом от обычного американского штампа.
Значительным шагом вперед была одна из следующих постановок «Гилд-Театра» – «Лилиом». Здесь были удачно найдены массовые сцены, обычно крайне примитивно показываемые в американском профтеатре. Кроме того, тому же художнику Симонсону, ставшему постоянным сотрудником «Гилд-Театра», удалось добиться довольно быстрой и умело-чистой перемены декораций. В постановочной своей части и в актерской игре «Лилиом» продолжал линию «Р.Ю.Р» и закреплял достижения последнего.
Из последующих постановок следует отметить «Арифмометр» – молодого драматурга Эльмера Райса. Пьеса экспрессионистическая, несколько абстрагированная, с обобщающими в нескольких словах или положениях бытовыми выводами. Местами в пьесе – туманности, свойственные экспрессионизму, иногда даже встречается устаревшая символика. Все же основное устремление пьесы – против омертвляющего человека машинизма, против беспощадной эксплоатации, лишающей человека всего человеческого, и против мещанской морали – делает пьесу интересной и в общем для нас приемлемой.
Действующие лица «Арифмометра» – мистер Зеро, мистрисс Зеро, Хозяин, м-р Один, Два, Три, Четыре, мистрисс Одна, Два, Три, Четыре и т. д., Полицейский и др. – уже одними своими фамилиями показывают своеобразный подход автора к американскому мещанину, потерявшему свое собственное лицо и ставшему мировым олицетворением человеческой пошлости. Все действие пьесы развертывается вокруг драмы бухгалтера Зеро, работающего 52 года за своим бюро и превратившегося в живой арифмометр, который хозяин все же считает необходимым заменить арифмометром – машиной.
Симонсон декорацией отдал должное экспрессионизму: линии сценических установок сдвинуты и смещены, что дает зачастую своеобразные зрительные эффекты. В этой пьесе уже определенно чувствуется уход от обычного реализма в сторону экспрессионистической условности (см. рис. 5).
Наконец, одна из последних постановок пьесы «Неудачи», переделанной Бен Ами, Дедлей Дикс и Виниф Ленихан из романа Ленорман «Провал», показала уже явные достижения «Гилд-Театра».
Приводим почти полностью этот крайне интересный документ. Статья называется «Урок сценического искусства». Редакция сообщает, что она давно уже обещала своим читателям наглядный урок сценического искусства, но до сих пор не имела возможности это сделать. Печатая же фотографии и объяснения Симонсона, редакция подчеркивает, что в них рельефно показан принцип, как из большой и сложной постановки делать маленькую и портативную, очень удобную, специально для любительских организаций. Такая постановка может быть осуществлена самой небольшой труппой и с минимальными затратами.
Обыкновенно, сообщает редакция, в театрах обычны длительные антракты, особенно же часто это случается в любительских театрах. Постановка «Неудачи» блестяще ликвидировала эту досадную техническую неслаженность, так как в «Неудачах» театр поставил своей целью провести ускоренные перестановки с минимальной затратой средств и без сложной техники сцены (вращающаяся сцена).
Во всех 14 картинах пьесы не показано ничего из вещей или бутафории, которые бы не играли определенную и значительную роль на сцене. При чем были употреблены самые удобные вещи, выбранные с редким талантом для их выразительного действия. Постановки этого типа, продолжает редакция, дают большой материал для игры воображения зрителя, и это – то является одной из основных задач театра. Такие установки не стесняют актера в его игре и всячески помогают ему.