Америка зарядилась его «током» и пошла. Американец неизменно спрашивает у ново-приезжего, нравится ли ему Америка. Несколько раз мы старались на ломаном английском языке втолковать каждому из них, что не совсем. Но они этого не понимают. «Что значит не знать языка, – восклицает американец, – вы говорите обратное тому, что хотите сказать».
До войны американец никогда не интересовался Европой, так как «его страна – лучшая из стран». Народ молодой, народ детской культуры, не имея ее по условиям рождения, мало интересовался этим.
Так велось до войны…
Но война раскрыла глаза американцу и – прежде всего – пролетарию.
V. Что такое наука для американца
Больше ста лет тому назад у цепи великих американских озер, в нынешнем штате Висконсин (недалеко от Чикаго) утлые индейские лодочки прорезывали водное пространство, и примитивное оружие вождя «Орлиный клюв» добывало пищу для племени.
Утлые лодочки сохранились, след от вождя и его племени остался, оружие его нашло и сейчас применение.
Университетский город Медиссон с 9.000 студентов раскинулся у озера. В лодках, вместо краснокожих, добывавших себе пропитание, щеголяют студенты в минуты отдыха.
След «Орлиного клюва», в виде камня у университетской обсерватории, напоминает о нем, а оружие его лежит в университетском музее.
Зато новое «племя» раскинулось у озера: «племя студентов»…
Футбольная команда Медиссонского университета – гордость его. Студент-футболист может ничего не знать из учебного плана, – за него знают друзья.
Воинский клич племени «Орлиного клюва» продолжает раздаваться.
«Племя» студентов присутствует на футбольном матче, 36.000 глоток студентов нескольких выпусков, сражающихся ежегодно на матч, встречают кличем бойцов-футболистов и провожают с поля каждого, павшего без сознания или с переломом ребра, руки или ноги (случается это часто), не менее воинственным кличем.
В университет идут по большей части не из любви к знанию, не для изучения предмета, а изучают предмет для получения звания, профессии. Следствие – «бизнес» (дело). Дело – деньги.
С этим расчетом ведется работа.
Врач, не коммерсант по натуре, не сделает в Америке карьеры и, следовательно, не может быть врачом.
И нужно думать, что вскоре на медицинском факультете будут читаться лекции по коммерции.
Книга Уптона Синклера «Гусиный шаг» прекрасно обрисовывает положение университета, но мало кто сознает правильность ее выводов, и поэтому эта книга вызвала бурю негодования среди мещанского болота – среди американцев.
Так, капитал подменил все человеческие ценности одним: личным, маленьким, эгоистическим благополучием, и наука стала взвешиваться на золото, а люди науки – тупеть от жадности и жира.
VI. История роста заморского вундеркинда
Историю экономической жизни Америки можно разделить на четыре периода: первый – со дня, когда Колумб своим нечаянным открытием положил начало всем будущим неприятностям Европы, и до пятидесятых годов XIX века; второй – с середины того же века и до конца его; третий – с начала XX века и до великой войны и, наконец, четвертый – с 1914 года развивается и по настоящее время.
В первый период вновь найденная страна, как было сказано, стала местом паломничества всех искателей приключений, авантюристов, проигравшихся дельцов, блудных сыновей и т. д., словом, своеобразным исправительным домом для буйных сыновей Европы. Стремление в Америку, нам кажется, было этаким романтическим порывом (недаром же последние могикане романтики – российские гимназисты – бегали именно в Америку), своеобразной эпидемией. Естественно, что в этот первый период было больше приключений, чем хозяйства, больше пуль и местных романов, чем населения. Но, конечно, новый рынок привлек внимание, а вернее – карман европейских купцов. Правда, понадобилось довольно много времени, чтобы малоподвижный купчина начала XIX века сдвинулся и поехал в страну, куда-то к чорту на кулички, да к тому же случайно открытую.
Приехав же в Америку, купчина обнаружил одну особенность Америки, которая, должно быть, с той поры за Америкой и осталась. Америка – страна неожиданностей. Действительно, никто не мог ожидать, чтобы такая «ненадежная» страна могла оказаться такой изумительно богатой во всех отношениях находкой. Но так было на юге, где колоссальные естественные богатства страны прибывшие поселенцы могли разрабатывать только при зверской эксплоатации цветных рабов.