Судно чуть покачивалось, и Джекки вспомнила истории, рассказанные Декстером. Почему-то ей стало не по себе. Да, жизнь на яхте не всегда была сплошным удовольствием.
– Доброе утро, – оживленно произнесла она, заглядывая в каюту. Но тут же, увидев Декстера, отпрянула. Он стоял посредине каюты и пил молоко из пакета.
– Ты угадала и пришла прямо к завтраку, – радостно отозвался он, как будто ее появление ранним утром на его лодке было обычным делом.
– Ты... ты... – Джекки быстро огляделась, чтобы удостовериться, что никто ее не услышит, и прошептала: – Ты же абсолютно голый.
– Ты права. – Декстер поставил пакет на стол. – Я же дома. Но если тебе это неприятно...
– Нет, нет. Я просто не привыкла.
Пока она спускалась, Декстер обмотал вокруг бедер полотенце.
– Как замечательно, что ты пришла, – сказал он, заключая ее в свои объятия и целуя в щеку, а потом в губы. – Ты хорошо спала?
Джекки покачала головой.
– Я не смогла уснуть.
– Сочувствую, – ответил он, слегка поглаживая ее по щеке.
– Ничего страшного. – Джекки улыбнулась. – Сначала я думала о своем идиотском поведении, а потом...
– Я, честно говоря, не понял, почему Лиза не должна знать, что ты и я... В конце концов, мы уже не дети. И потом, Лиза – твоя подруга.
– Именно поэтому я и вела себя так глупо.
– Тогда я ничего не понимаю.
Джекки задумалась.
– Это трудно объяснить. Когда ты скрылся в Техасе, я прожужжала Лизе все уши о том, что больше не хочу тебя видеть. А когда ты вчера появился, со мной что-то случилось. – Она замолчала, посмотрела ему в глаза, и провела пальцем по его губам. – Мне кажется, я влюбилась в тебя, Декстер, – выдохнула она.
– Это же великолепно, – закричал он, схватил ее на руки, оторвав от пола, и стал кружиться по всей каюте. – Я влюбился в тебя в первый же вечер.
– И сразу же забыл про меня. Какая-то древняя лодка оказалась для тебя важней.
– Надеюсь, ты не будешь ревновать меня к тримарану, – шутливо произнес он, и оба рассмеялись, при этом Декстер ухитрился потерять полотенце. – Послушай, а не повременить ли нам с завтраком?
– Ты хочешь опять показать мне, как искусно умеешь падать с кровати? – тихо спросила она и потерлась носом об его щеку.
– Интересно узнать, где больше места – на моей койке или твоем диване, – сказал он, стягивая с нее футболку.
– Я тоже считаю, что это проблема жизненной важности. – Освободившись от футболки, Джекки выскользнула из джинсов.
Они провели много времени, без устали отдаваясь страстным объятиям, пока наконец совместными усилиями не погасили пламя желания.
– Сейчас уже слишком поздно для завтрака, – утомленная Джекки в конце концов сумела оторваться от Декстера.
– Тогда назовем это ленчем, – сказал он. – Ведь мы живем в Новом Орлеане, а ленч изобретен именно здесь.
– Я пойду накрою наверху. – Джекки начала ставить на поднос посуду.
– А я пока приготовлю яичницу и сварю кофе, – предложил Декстер. – Еще есть жареная картошка и сосиски в тесте.
– Звучит восхитительно, – сказала Джекки и, проходя мимо, поцеловала его в щеку.
– Вкус твоего поцелуя еще более восхитителен. – Он проводил ее взглядом, полным любви.
– Я постепенно привыкаю к жизни на воде, – заметила Джекки, когда они приступили к еде.
– Когда-нибудь ты, возможно, уже и представить себе не сможешь, что значит жить на суше, – серьезно произнес он.
– Нет, это вряд ли, – ответила она, смеясь. – Мне будет не хватать моего огромного дома.
– Кто знает? Когда мы вернемся из кругосветного плавания, ты заговоришь по-другому.
– Я не смогу вынести пребывания в таких узких стенах в течение многих недель и даже месяцев. – Джекки покачала головой.
– Ты же еще не пробовала. – Декстер ласково накрыл ее руку своей.
– А что мы будем делать, если через некоторое время начнем невыносимо действовать друг другу на нервы? Одному из нас придется прыгать за борт и возвращаться домой вплавь?
– Если появится повод для ссоры, то главное – разобраться во всем немедленно. И не хранить камень за пазухой.
– Возможно, ты прав. – Она начала убирать посуду.
Декстер понял, что Джекки больше не хочет говорить на эту тему. Он был достаточно умен, чтобы не форсировать события. «Лучше подождать, – решил он. – Последнее слово пока не сказано».
– Мне опять придется уехать на несколько дней, – сообщил он, когда они, тесно прижавшись друг к другу, мыли на камбузе посуду.
– Как долго тебя не будет?
– Два, максимум три дня, – ответил он. – Но я обязательно позвоню. Пять, ноль – код Нового Орлеана, а потом – пять, пять, пять, шесть, два, ноль, шесть.