HappyEnd
О клептомании я впервые услышал от своей мамы ещё ребёнком. У жены графа Потоцкого были, как утверждала мама, липкие руки, к ним якобы прилипало всё, что плохо лежит или не охраняется. Поговаривали, что это психические дела, но только позже я узнал, что это было замечено, по Карамзину, за всей святой Русью...
Жена графа являлась в ювелирную лавку Высоцкого еженедельно. Графиня капризно выбирала украшения, но наметанный глаз хозяина не пропускал момента, когда золотая монограмма, колье или кольцо ныряло в потайное отделение сумочки. Умный приказчик успешно «помогал» умыкнуть - не какую-то подделку, а что-то чем подороже: граф, зная о болезни жены, всегда рассчитывался по счетам...
Я бы об этом никогда не вспомнил, если бы... случайно не оказался в подвале одного русского магазина в Бостоне, где установлены мониторы, следящие за тем, что происходит в магазине.
- Посмотрите, - обратился ко мне хозяин - узнаёте?
Да, я знал этого, весьма респектабельного, интеллигентного человека - и глазам не верил: воровато оглядываясь, мужчина спрятал в карманах три шоколадки, несколько конфет «Грильяж»... и баночку «Тёщин Хрен»!
- А сейчас посмотрите, что я с ним сделаю! - сказал мне хозяин.
- Если это для меня – увольте! Я в этих позорищах не участник. Но совет могу дать, может, даже полезный.
И рассказал ему историю с клептоманией жены графа Потоцкого, услышанную в детстве.
- Так что Вы хотите сказать? Мне следует подсовывать ему лучшие товары для воровства?! И мне их оплатит потом жена Потоцкого? Уж нет, увольте!
- Только любопытства ради. скажите, если у вас купили на двадцать долларов товара, сколько составляет магазинный «навар»?
- Ну, минимум 30%...
- Но то, что украл позорник-интеллигент – это пять долларов! К тому же, чтобы скрыть свою тайную страсть, он уже без смысла набирает товар, который ему даже и не нужен! И Вы ничего не потеряете, а наоборот – прослывете человеком, у которого можно украсть, и это будет рекламой магазина для огромной армии клептоманов. Похоже на шутку?! Нет! Все правильно, и послушайте дилетанта в торговле.
- А почему все-таки они опускаются до этого?
-У меня нет объяснения, но есть интересная мысль. Полагаю, клептоманы бывают двух типов: органики, пораженные этим психическим синдромом, и ... пожилые люди.
- Не понял... При чем здесь возраст?!
- При чем. Попытаюсь объяснить, как я это понимаю. Не забуду, как еще там, на родине, в мусорных баках рылась старушка из благополучной зажиточной семьи. Я знал этих людей – она ни в чем не нуждалась. Я видел и тут, в Америке, много таких людей. Они в гарбидже не искали свое счастье, а удовлетворяли какую-то нездоровую страсть. Вам будет трудно со мной согласиться, но в этом что-то есть животное. Вы знаете, что делает старый волк, попадая на овчарню? Он зарезает максимально возможное число овец, большее, чем ему нужно для еды и запаса. А молодой волк, зная, что он добудет себе добычу и завтра тоже, уносит только одну овцу. Ему не нужен запас, у него есть скорость, сила, смекалка – все, что свойственно молодости и сослужит ему добрую службу в новой охоте. А вы не видели стариков в семьях, тайно ныряющих в холодильник, чтобы найти там то, что ему и так бы дали? Оттуда, от зверей, эта запасливость старости, и то, что мы плохо понимаем, и жестоко осуждаем. Я вас убедил, что мне тоже что-то можно у вас украсть, и вы не будете меня преследовать?..
А на самом деле я хотел рассказать о другом роде отчуждения чужого имущества, более привычном...
Я, кстати, не всегда ездил на «Субару», как сейчас, а знал, любил и катал всю жизнь на «велике». И было велосипедов в моей жизни много – точнее, десять, всех видов и названий: «Орлёнки», «Туристы», «Украины», «Десна», «Минск». Все они разделили одну и ту же судьбу: их украли. И каждая потеря была индивидуальна. Их крали в подвале, в школе, возле книжного магазина, спортивного магазина и там, где я даже их покупал. Десятый, юбилейный, украли «зверски»: жена наконец уговорила меня цепью привязывать велосипед, как все нормальные люди, и цепное колье я надел на красавец-клен, который рос возле нашего дома. Но клен его носил только до утра, перерезать цепь оказалось сложнее, чем дерево: утром срезанное дерево, потерявшее велосипед, оплакивали все соседи. Хотел бы я видеть человека, который это сделал... Впрочем... это мог быть каждый из тех, кто его оплакивал.
Воровали у меня и лодки – это было обиднее, чем потеря велосипеда, потому что сделать или купить новую лодку – было целой проблемой. Особенно переживал мой мальчик, который к тому времени очень увлекся рыбалкой, и какая же рыбалка без лодки? И потому, когда я оказался в Бостоне, приобрел лодку на распродаже (в гараж-сейле) стоимостью в три буханки хлеба, я естественно, ее не привязывал, но неоднократно замечал, что, кроме меня, на ней выплывали другие, благо на ней лежали готовые весла и все, что надо для поездки, и моего покоя и, тем более, равновесия, -это не нарушало....