Я не был так уверен в успехе. Прошло довольно много времени с того мгновения, как я украдкой взглянул на ее произведение, но обилие красной акриловой краски на руках Хуаны свидетельствовало о том, что у нее получится экспрессионистский портрет. На самом деле я не красный. Она вытерла пот тряпкой, не взглянув на нее, поэтому на лбу у Хуаны тоже красовалось большое красное пятно.
Мы работали над ее экзаменационным заданием. У нее было ателье, которое она делила с другими студентами института, но там я отказался позировать. Что, по мнению Хуаны, было глупо с моей стороны — я мог бы стать наиболее часто портретируемым человеком в Гаване после Хосе Марти и Че. Но я был просто-напросто слишком скромным. Так что вместо этого мы работали у нее дома.
В позе, которую она выбрала, было неудобно находиться подолгу. Как и в любой другой позе. Я должен был стоять вплотную к стене, правая нога перекрещивается с левой, и опираться локтем правой руки на стену. Правая рука лежала у меня на шее, а что делать с левой рукой, Хуана еще не решила. Какое-то время она считала, что я должен держать книгу, будто декламируя, но теперь, по всей видимости, отказалась от этой идеи. Особенно я уставал, когда Хуана просила напрячь ту или иную мышцу, которую она в тот момент выписывала; то есть я должен был стоять, как напряженный греческий метатель дисков, и читать или делать непонятно что.
— Еще вот так… Рауль? Плечо будет намного красивее… да, вот так, да! Можешь постоять так немножко?
— Почему ты не хочешь нарисовать меня таким, какой я есть? — спросил я. — Я не атлет. Это будет выглядеть глупо.
— Еще какой атлет! Получится замечательно. Еще несколько минуточек, и нам по-любому придется закончить. Скоро свет уйдет.
Она энергично поработала еще какое-то время, а потом отложила краски и убрала мольберт в угол, перевернув его. Мне, естественно, увидеть картину не удастся.
— Какой ты молодец, — сказала Хуана.
— Мы закончили?
— Только на сегодня! Думаю, если ты попозируешь мне еще два раза, будет достаточно. Кстати, у тебя эрекция.
Я смутился и посмотрел вниз.
— Нет.
— Ах нет? А как же это, по-твоему, называется?
— Так он выглядит, — сказал я.
— Не всегда. Уж я-то знаю, я же тебя рисую. Я эксперт. Дай потрогать.
Она подошла и потрогала. Потрогала основательно, потом отпустила и засмеялась. Немного красной краски с ее пальцев осталось на мне.
— Ну, что я говорила?
— Теперь да.
— Ты возбуждаешься, когда позируешь, — сказала Хуана. — Думаю, тебе все-таки надо было позировать мне в школе. Только представь себе всех этих девчонок.
Все закончилось в постели, естественно. Хуана была мокрой от пота, и для того, чтобы с меня тоже потекло, достаточно было всего нескольких движений. Наверное, в тот день было градусов тридцать пять. Я не испытывал особого возбуждения, но мне было двадцать шесть лет, и я реагировал как должно. Хуана не могла заметить отсутствие интереса с моей стороны. Через какое-то время она уже была на другом свете, она снова и снова кричала, чтобы я брал ее сильнее, я повиновался, пока мы не ударились друг о друга так, что капли пота разлетелись в разные стороны; я мог их видеть, капли дождя отскакивают от капота автомобиля точно так же. Потом я почувствовал, что скоро кончу, и попытался выйти из нее.
— Подожди, не кончай, придурок! — закричала Хуана и сцепила ноги за моей спиной, так что я не мог вырваться из ее захвата. Она кончила, и я кончил, и я лежал на ней и тяжело дышал. Мы долго лежали так и молчали. Наконец Хуана произнесла:
— Ух ты.
Я поцеловал ее за ушком, приподнял голову и улыбнулся.
— И ты — ух, — откликнулся я.
Она засмеялась.
— Нет, я имею в виду ух ты, дело плохо. Думаю, теперь я могу забеременеть. Извини, я не подумала об этом. Я, можно сказать, немного увлеклась.
— Что?
— Да, наверное, глупо было не подумать об этом именно сейчас.
Мы с Хуаной никогда не предохранялись. Современные средства достать было невозможно. Презервативы существовали, но такого плохого качества, что от них не было никакого проку. Часто на пенисе после извлечения из женского тела оставалось одно резиновое колечко. Некоторые называли кубинские презервативы «пионерами», потому что при их использовании появление детей было гарантировано. Хуана внимательно следила за своим циклом и полагала, что прекрасно знает, когда нам следует быть осторожными. Я полагался на нее и не вел подсчетов.
— Рауль, ты не сердишься? — спросила она.