— Я вам не ценный приз! — Злость, ярость и какое-то странное чувство превосходства над другими вмиг выбили из колеи, заставив открыть рот. Я так и застыла, выставив вперед указательный палец. — Я сама решу, с кем из парней мне встречаться, и сама отправлю в лазарет всех, кто посмеет оспорить мой выбор.
Мирон только хмыкнул. А я почувствовала себя дурой. Мы уже стояли у самого купала и все, кто был рядом, тут же повернулись в мою сторону.
О цвете платья я даже не думала. Не сомневалась в том, что оно почернело. Тьма просто клубилась легким туманом возле меня.
Мирон отошел в сторону, позволив мне увидеть то, что творилось на арене.
Два парня в коротких кожаных шортах и сапогах, на ладонь не доходящих до них, без рубашек, как волки ходили по кругу, внимательно присматриваясь друг к другу.
Тот, что был повыше и не так накачан, сразу приковал все внимание к себе. Шапочка светлых волос, милые ямочки на щеках, правильное телосложение и красивое лицо против горы мышц, длинных черных волос и грубой морды.
Брюнет первый кинул шарик силы. Блондин принял его на правую руку, возле которой вспыхнул щит.
В ответ полетел тонкий и длинный клинок тьмы. Аккуратное заклинание. Брюнет так же принял его на щит и ответил плетью. Блондинчик поймал ее конец и втянул магию в себя.
Брюнет вскинул руку, и я ахнула. В блондина полетело сложное и опасное заклинание.
— Ой!
Блондинчик дернул руками от груди, выкидывая навстречу контрзаклинания. Обе структуры встретились почти в центре и погасили друг друга.
— Блондина зовут Орай, — я и забыла что не одна.
— Простите, лорд Мирон, — я чуть поклонилась, — кажется я засмотрелась на бой.
— Орай десятый в школьном рейтинге. Всего третий год обучения, но он делает успехи.
На песке площадки нарастало напряжение. Я к ужасу узнавала все заклинания. Очень сильные. Не из «запретных», просто из сильных.
Брюнет неосторожно отвлекся, выплетая заклинание, по видимому, сложнее чем обычно. Орай воспользовался и запустил простой клинок тьмы.
Заклинание брюнета рухнуло, задевая его откатом. Парень свалился на песок.
Тут же выскочили две девушки в зеленых мантиях поверх белых платьев и, быстро накинув на брюнета большой амулет на цепочке, подняли над землей и понесли прочь.
— Орай — мастер тонких плетений, поэтому его очень часто пытаются взять чистой силой.
— Боевик — мастер тонких плетений? Они же медленные!
— Артефактер. Но частый гость на стадионе. Боевая магия — его вторая специализация.
С той стороны стадиона взрослый мужчина махнул рукой, и к Орайю побежало трое парней.
Ситуация резко изменилась. Теперь блондин накрыл себя куполом, а вставшие с трех сторон парни расстреливали его как картонку на учениях.
Орай успевал заблокировать сильные атаки, а слабые гасил купол. Парни действовали голой силой, предпочитая простые и быстрые заклинания. Только иногда, сильно сосредоточившись, кто-то из них выдавал средние по поражающей способности плетения.
Орай успевал только латать щит. Нападал редко. Но двое не задействованных в сложном плетении прикрывали выпавшего из реальности товарища.
И тут все трое взмахнули одновременно. Показалась вспышка красного от сработавших амулетов, и в блондина полетели три «молнии».
Две молнии отразил купол, а третья частично прошла. Парень упал, и его личный купол сменился на другой, более сильный.
Все трое так и замерли.
— Чего они ждут?
— Купол работает. Значит маг еще не побежден.
— Чего ждут лекари? Он же умрет! Это заклинание так и будет блуждать по телу, пока не уничтожит все нервные центры! Купол может иметь отдельный энергозапас и прожить дольше мага.
Говорила я это, уже стоя вплотную к барьеру.
Надавила на тонкую преграду и не смогла пройти. Надавила еще раз, всей силой, добавив заклинание прорыва барьера в удар кулака, и барьер поддался.
С хрустом ломающегося льда на ручейке я втиснулась за барьер, приподняла юбку левой рукой и побежала. В правой уже выплетала то же самое заклинание разрушения барьеров.
Парни даже удивиться не успели, как я проскочила барьер, и с разгона влепила в грудь блондина сиреневый камешек из браслета.
Вблизи парень выглядел еще симпатичнее. Даже красные разряды, сотрясающие тело в конвульсиях, не портили его красоты.