— Чересчур уж безликий, простой, — беззвучно усмехнулась женщина.
Чересчур…
Лазутчицы прислушались, однако изнутри не доносилось ни шороха.
— Двойной…
Они осторожно, будто дунул ветерок, отогнули плотный полог — и оба часовых отправились на заслуженный вечный отдых.
Подло. Бесчестно. Но не Арьяте об этом думать! Лучше бы она согласилась с предложением вызывавшегося добровольцем Нейборина… но… Куда подлее послать другого, почитая себя чистой и блюстительницей нравов!.. Или… мстить, не дав себе труда обдумать, во что оно выльется… В бессмысленное, вполне избегаемое, страшное заточение на долгие семнадцать лет…
Не те мысли! Не то место! И уж вовсе не то время! Сейчас важнее Халлан! Родной Халлан!.. А на войне, как на войне. Не правда ли? На войне грешно застывать и рассуждать о морали — рази или думай о последствиях, но не о своей совести. Пусть она тяготится твоими решениями, но Халлан живёт!..
Из-за внутреннего, чуть приоткрытого клапана вырывались ровный свет и сизый дымок, летели голоса. Не варварское наречие — значит, Лидер халланец. Странно… но ожидаемо как-то.
— Я сплету заклинание сна, только дождёмся благоприятного расположения солнца… — Говорил мальчишка, смелый и решительный, тот, что повелевает. — Ха! Они считают, что сон приходит по ночам, но моя сила в Свете!
— Да, конечно, — скептически пробасил в ответ кто-то явно огромный и толстый, как винный бочонок, столь же вместительный и гулкий. — Но, Дириликт, не зря ли ты торопишься? Не сегодня-завтра подойдёт подмога — и эта каменная громада сдастся без боя!
— Ты хочешь делиться с ними добычей… и женщинами?!
Арьята и предводительница Чёрного Ордена переглянулись, странные полуулыбки отразились в глазах спутниц — женщины услышали достаточно…
Бой продлился недолго — в одно мгновение заморский, глушащий шаги ковёр украсили пять трупов и изуродовала тёмная кровь, лишь юный колдун всё ещё сопротивлялся. Арьята с лёгкостью узнала ночного посетителя: чёрный облегающий костюм, полотняная маска, скрывающая лицо, и несуразный плащ, скреплённый брошкой-звёздочкой. При свете дня (и факелов) боец существенно меньше походил на койара — ни вида, ни умения. Да, у страха глаза велики…
— И кто же у нас здесь такой… ладный?.. — сладко пропела предводительница. От её хриплого «сладко» по коже Арьяты пробежал холодок, но юноша выдержал. Крепкие нервы… чего не скажешь о победительницах колдуна.
— Атор? — хором спросили они. — Белый Единорог?
Яростные и с тем умные, хитрые, расчётливые тигриные глаза, необычный для варваров прямой нос, волевой подбородок и красивое лицо. Обе женщины слишком близко сходились с Атором, чтобы сразу признать его… Но сын предводительницы Чёрного Ордена и победитель оного, любовник Владычицы, фактический хозяин Халлана никак не мог быть шестнадцати лет от роду! Представший перед женщинами мальчишка вряд ли отмерил многим больше зим, чем погибший принц Альтин.
— Нет! — гордо вскинулся колдун. Смелый, малыш, отчаянный… и глупый. — Я его сын. Я сын Великого Атора. Я Дириликт из Загорья!
— Понятно, — хмыкнула предводительница. — Атор, я слышала, воевал с северными варварами… и победил их. А победителям положена награда, они любят трофеи… женщин, например… И чем же ты гордишься, мальчик?
Попала в цель — юноша дёрнулся, глаза его метали молнии, но где-то глубоко внутри застыла боль. Видимо путь от презренного ублюдка (да ещё и полукровки! сына халланца!) до Лидера был слишком труден и изобилен на жестокие уроки.
— Я у них главный! Они подчиняются мне! — взвизгнул колдун, растеряв прежнюю уверенность и величественность. — Мне принадлежит трон Халлана по праву — я сын последнего владыки! И за мной сила!
— За тобою смерть, — нехорошо фыркнула предводительница Чёрного Ордена и замахнулась в страшном ударе.
— Бабушка… — пролепетал теперь явно испуганный внук… И клинок изменил траекторию полёта. Дрогнул, вильнул и вместо незащищённого белого горла молодого колдуна копьём направился в голову Арьяты.
«…и она основала новую династию, что правит в Дайре и по сей день…»
Дириликта спеленали верёвками, что буйно помешенного, и приковали к неудобному каменному стулу. Стул — плоть от плоти замка, а, значит, не сдвинуть. Толстая стальная цепь способна удержать, пожалуй, небольшого дракона — следовательно, не сдвинуться. Только глаза и рот оставались свободными.