В этот момент, наконец, по клину троллей со всех сторон ударили остальные ратники.
— Слагфилд, — повернулся ярл к соратнику, — пусть наши парни присоединяются.
Усач кивнул и выкрикнул приказание. Дружинники ярла с рёвом кинулись в гущу боя.
Несмотря на гибель главного самца, разорвать клин было не так то просто. Тролли сбились в кучу и отчаянно отбивались от копий воинов. То один, то другой, падал под могучими ударами наземь и далеко не всех успевали вытащить из-под ног троллей.
Ярлу стало казаться, что противостояние никогда не кончится: силы были равны. Да что там! Тролли были сильнее. Даже в окружении они упорно, хотя и медленно, продвигались к спасительному болоту. Барон же, вопреки ожиданиям Сигурда, не выказывал ни малейшего беспокойства. Он зорко следил за боем и время от времени довольно сопел.
Наконец случилось то, чего он ждал. Какой-то меткий ратник достал копьём одного из малышей, которые прятались внутри клина, за спинами взрослых. Тот взвизгнул и упал, бессильно цепляясь за мать. Троллиха взвыла и, разломав клин, бросилась на людей, нанося беспорядочные удары. В образовавшуюся щель тут же вломилось несколько дюжих ратников с секирами. Они мгновенно зарубили второго малыша и вспороли живот беременной, не сумевшей увернуться или защитить плод, троллихе. Плотный клин разорвался и с этого момента бой превратился в отдельные стычки.
Ярл с удовольствием отметил, что его дружинники действуют не хуже ратников барона. Может, и не так ловко, зато основательно. Они уже завалили двух молоденьких самок, подрезав им сухожилия на ногах и затем забив булавами. А теперь кружили вокруг третьей — самой старой. Та, видимо, благодаря опыту, оказалась опасным противником и дружинники старались достать её издалека, копьями. Но самка двигалась удивительно быстро и ловко, нанося редкие хлёсткие удары. И не всегда людям удавалось увернуться от них. Внезапно самка застыла, окинула взглядом поле и схватку, и прокричала что-то нечленораздельное, после чего с удвоенной энергией стала нападать на людей, стремясь вырваться из кольца.
Оставшиеся в живых тролли отреагировали на её призыв одинаково — перестали пробиваться к болоту и развернулись в сторону леса. Не всем эту удалось. На глазах Сигурда, жалобно захрипев, рухнула ещё одна троллиха, утыканная копьями, как подушка для иголок.
Внимание ярла привлекла пара троллей, быстро пробивающихся к лесу. Впереди, прикрывая идущую за спиной молодую самку, двигался самец, держащий за ноги ещё живого ратника и размахивавший им как булавой. Сигурда передёрнуло от такой жестокости. Он представил себя на месте ратника и его, бывалого вояку, не раз видевшего самые разные смерти, передёрнуло от отвращения.
— Агнар, — окликнул он барона, который в этот момент любовался, глядя как его воины добивают припавшего на одно колено тролля-подростка, — смотри, они уходят!
— Ничего, — оскалился барон, — догоним. Эй, Сневар и Эйтиль! Мигом свои десятки в сёдла! Добыча уходит!
Десятники кликнули людей и спустя мгновение Агнар и Сигурд, сопровождаемые ратниками, рванули в погоню за троллями.
Грын бежал, с трудом волоча за собой отстающую Хиру. Она спотыкалась, несколько раз падала и он поднимал её. С каждым падением её тело становилось всё тяжелее и уставшему, покрытому не глубокими, но чувствительными, ранами Грыну было всё труднее поднимать её. Хира была ранена. Ловкий удар человека рассёк ей бок и из раны, не переставая, текла кровь.
Грын знал, что надо остановиться, чтобы закрыть рану хотя бы подорожниками, но за спиной он чувствовал погоню и потому продолжал тянуть Хиру вперёд.
Когда их клин распался, он старался быть рядом с Хирой, защищая её от людей. Только поэтому он смог вытянуть её из боя, услышав приказ Тары: спасаться, не думая о других. Просто спасаться. Мать семьи поняла, что им не прорваться к болоту, и не желая, чтобы вся семья погибла под ударами людей, приказала не заботиться о других. И бежать. Бежать быстро и далеко. Покуда будет сил.
Сначала Грын не понимал, куда он стремится. Ему хотелось оказаться как можно дальше от поля, где погибла вся его семья. Поэтому он просто бежал, не разбирая дороги и даже не стараясь путать следы.
Потом он стал понимать, что, несмотря на страх и отчаяние, он выбрал путь, ведущий в то единственное место, где, кроме острова с Материнским Камнем, он может найти убежище. Он бежал к хутору единственного на весь мира человека, которого тролли не боялись.