Конечно, командиру приходится объяснять мне всё лишь в теории, поскольку темные нити он не трогает, а светлых здесь нет, но у него всё равно хорошо получается меня направлять. А уж когда он берёт мои руки в свои, показывая, как именно нужно делать, или обнимает со спины, если в данном случае так будет удобнее направить, я просто таю. На эти короткие мгновения я забываю всё плохое, что было и может произойти. Иногда, если ситуация располагает, могу позволить себе с ним пококетничать, или просто прижаться плотнее, но дальше этого как правило не заходит. Максимум может быть поцелуй. Не то чтобы мы не хотим этого, но оба понимаем, что здесь и сейчас это было бы крайне неуместно.
Мои расчеты оказались верны и через пару дней мы добрались до поселения Данкуйцев. Подбирались осторожно, наблюдали издалека, общаться старались только мысленно, чтобы ни в коем случае не издавать лишнего шума. Было бы обидно спалиться на такой фигне. Однако, ни Ламен, ни Марсель так и не пожелали установить мысленную связь между собой, тем более, что в этом не было необходимости. Связующим звеном стала я. Оказывается роль передатчика не такая уж и сложная в этом мире. Я просто открыла оба канала одновременно, и мы все прекрасно слышали друг друга. Это оказалось очень удобно, я и не знала такой возможности. Испугалась, что мне придётся выслушивать комментарии одного, а затем передавать их другому, ан нет.
Когда мы подобрались достаточно близко, чтобы я смогла рассмотреть город - не смогла сдержать восторга и присвистнула. Восторгалась и свистела мысленно, разумеется.
"А они неплохо устроились" - сообщила друзьям своё мнение.
И это было еще слабо сказано. Даже не знаю, чего именно я ожидала. Наверное, каких-нибудь неказистых строений, шалашей и палаток. Причём даже не знаю, почему моё воображение рисовало именно такие картины. Данкуйцы же поступили намного более логично - выдолбили себе жилище прямо в скалах. Причём, не абы как, а по высшему разряду.
Конечно совсем до гладкости, скалы они не полировали, но срезы были довольно ровные, двери и окна тоже были очень аккуратными. У многих и вовсе были арочные проходы, а также различные резные украшения своих домов в виде замысловатых и простых узоров. Верхушки скал, оставались нетронутыми, по-видимому, там никто не жил. У меня буквально рот открылся от подобной картины - красота!
Не знаю насколько удобно там жить, но с помощью усиливающего зрение плетения, я заглядывала в окна, и насколько могу судить из увиденного, устроились они с комфортом:
Весь пол был застелен шкурами, по стенам расписные ковры (явно из Пангарии), в центре очаг с живым огнем, а возле него полукругом, даже на вид мягкие и удобные диваны.
Тут же с тоской вспомнились последние недели нашего путешествия: изнуряющий поход по горам, перекусы на бегу, ночёвки на голых холодных скалах, смягчённых только спальником и объятиями Ламена, а ещё постоянный холод, поскольку разводить огонь в нашей ситуации было очень опасно. От холода спасал только термокостюм, термокружка (которую я очень кстати купила в Пангарии) из которой я могла хоть горячего чаю попить, и опять же объятия Ламена или Марселя на привалах. Мы щедро делились своим теплом друг с другом, но помогало это мало. Неоднократно жалела, что мы не догадались купить обогреватель тогда, у Киши, в Пангарии.
Сейчас я так явно представила, как сняла бы обувь, и ступая по мягкой, наверняка теплой шерсти, прошла бы и села на диван, грея руки у камина. Все вышеозначенные части тела немедленно начало покалывать тысячами иголочек, стопы безумно хотели ощутить мягкость ковра, спина и попа оценить удобство дивана, а руки ощутить тепло огня. Мои мысли продолжали транслироваться в ментальном канале. Последние дни я практически не закрывалась, чтобы все могли молниеносно реагировать на любые изменения в нашем плане, и сейчас, тем более, не видела смысла это делать. Ребята тоже не закрывались, так что я чувствовала, что не одинока в своем порыве. Наш поход уже надоел всем.
"Откуда у них все эти богатства" - недоумевала я. В моём воображении нация Данкуйцев представлялась, как рано стареющие, больные тархи, голодающие из-за недостатка продовольствия, и живущие в ужасных условиях. А я видела перед собой сильную и богатую державу.