– И масло, – продолжала мать, – оно пропадает из холодильника. ТЫ, должно быть, его съедаешь.
Она махнула шариковой ручкой в сторону дочери.
Значит, и она заметила исчезновение масла. Получается, мать его не съела. А если это не Хэтти и не её мать, то кто? Кроме них, в доме никого не было.
– Ты съела масло? – спросила Стелла Браун.
Хэтти затрясла головой, и пенное облако волос качнулось.
– Тогда я добавляю масло к списку пропавших вещей, – произнесла мать.
Она утомлённо пересекла кухню.
– Список будет висеть здесь, пока мы не найдём вещи.
Мать взяла магнитик и пришлёпнула лист к холодильнику. Хэтти за весь день не видела, чтобы она проявила такую твёрдость. Кулак Стеллы Браун стукнул в дверцу.
– Осторожней.
Хэтти вытаращилась на холодильник. Когда мать ударила по дверце, он заговорил. Девочка посмотрела на мать. По выражению её лица было очевидно, что и она услышала голос. Но это невозможно. Холодильники не разговаривают.
– Ты слышала? – спросила мать.
– Вроде бы, – ответила Хэтти.
Она не хотела подставляться. Потому что ведь это и правда невозможно, да?
– Что-то не так.
Мать поколебалась, затем аккуратно открыла дверцу холодильника и заглянула внутрь. Хэтти смотрела, как она осматривает полки, медленно поворачивая голову.
– Здесь ничего, – заметила мать. – Должно быть, что-то с мотором. – И она закрыла дверцу. – Я устала. Думаю, я прилягу ненадолго, – обратилась она к Хэтти, выходя из кухни.
Девочка проводила её взглядом, скрестила пальцы и мысленно велела матери заспать дурное настроение. Только бы это не оказался один из тех случаев, когда Хмурь так завладевала матерью, что Стелла Браун всё глубже и глубже погружалась в себя, словно у неё в груди зияла дыра, которая засасывала её.
Хэтти вздохнула, взяла баночку сливочного сыра и открыла холодильник, чтобы убрать её. На сей раз она увидела того, кто метнулся. Она моргнула, не веря собственным глазам, и успела проговорить:
– Это сл…
Затем что-то утянуло её внутрь холодильника – и за его пределы.
Глава 2
За пределами холодильника было очень запредельно. Настолько запредельно, что Хэтти показалось, что глаза вжались в глазницы. Настолько запредельно, что коленки чуть не согнулись в обратную сторону. Настолько запредельно, что пупок едва не развязался. «Не развязывайся, – подумала девочка. – В этой странной суматохе, тянущей и толкающей моё тело вдоль и поперёк, только ты небось и удерживаешь мои внутренности на месте».
Она закрыла глаза, перекувырнувшись тем временем ещё три раза. Продолжая вращаться, Хэтти вспомнила, что за миг до того, как всё началось, она вроде видела крохотного слона, сидящего на маслёнке. И вверхтормашковое чувство, от которого у неё кололо руки и ноги и мурашки бежали кругом по ушам, возможно, как-то связано со слоном.
– Держись. Мы почти на месте, – услышала она голос, а затем что-то дёрнуло её за руку, едва не вырвав ту из сустава.
– Приготовься. Приземления всегда ухабистые, – продолжал голос.
Он, вероятно, добавил что-то ещё, но свист ветра в ушах унёс прочь все остальные звуки. Затем, словно что-то ушло у неё из-под ног, Хэтти кувырком полетела на землю и шлёпнулась как раз мягким местом.
– Ох!
Хэтти подождала, чтобы убедиться, что всё закончилось. А когда решила, что таки да, и её кулон (она прямо чувствовала это) перестал вращаться вокруг шеи, она снова сказала: «Ох».
– Ты в порядке? – голос вернулся.
– Кажется, да.
Хэтти решила, что теперь, наверное, можно открыть глаза. И распахнув их, она поняла, что сидит посреди огромного всплеска рыжей пыли. Перед ней, обхватив хоботом её запястье, стоял слон. Но это был не тот слоник, которого она видела в холодильнике, а…
– Большой слон, – сказала она, отметив, как ошалело прозвучал её голос.
Слон повёл хоботом, освобождая её. Хлопая ушами, протопал к дереву, которое росло на лесной опушке. Как ленты на майском дереве[1], от ствола в разные стороны развевались побеги плюща. Слон ухватил один из них и начал тянуть.
С земли, где Хэтти ватно осела, девочке показалось, будто дерево пригнулось, позволяя животному оторвать побег.
– Б… большой слон, – повторила она и ткнула пальцем, указывая на создание, которое вышагивало к ней, волоча за собой плющ. – Но я видела очень маленького слоника.
1
Дерево, украшенное лентами и гирляндами (иногда – декорированный столб). Майское дерево устанавливают в деревнях и городах Европы к первому мая, на Троицу или же на Иванов день (Иван Купала – день, посвящённый летнему солнцестоянию).