Согласно преданию, имевшему хождение около 1400 г. до н. э., Нарам — Суэн, четвертый царь аккадской династии (ок. 2200 г. до н. э.), сражался с коалицией из семнадцати царей, среди которых упоминается царь Хатти по имени Памба. Считается, что другим членом коалиции был царь Амурру по имени Хуварува; полагали, что его имя относится к «иероглифическому» языку. Это позволяет думать, что по меньшей мере одна группа индоевропейских пришельцев уже находилась в области Хатти, хотя и не владела ею. Однако неясно, как интерпретировать имя Хуварува; в самом деле, Амурру не та область, где бы мы могли рассчитывать обнаружить первых индоевропейцев Анатолии. Кроме того, к самому документу в целом надо относиться с осторожностью. Верно, что война Нарам — Суэна с коалицией восставших царей — факт исторический, о котором сообщается в одной из его собственных надписей. Но этот и другие эпизоды, связанные с аккадской династией, стали легендами и постепенно искажались; другая версия этого рассказа имеется на одной из вавилонских табличек, относящихся приблизительно к 1700 г. до н. э., причем имена в обеих версиях не совпадают. Поэтому рискованно использовать этот или другой подобный текст в качестве исторического документа.
Подлинная история хеттов начинается в Анатолии около 1900 г. до н. э. с прибытием на плато ассирийских торговцев, когда население Ашшура было уже знакомо с вавилонским клинописным письмом; глиняные таблички, на которых эти ассирийские торговцы вели повседневную деловую переписку со своей столицей, были найдены в большом количестве во многих местах, но преимущественно в Кюльтепе (древнем Канише) около Кайсери. Среди многочисленных неассирийских имен, встречающихся в этих документах, некоторые можно считать хеттскими. Тем не менее даже этого скудного материала достаточно для предположения, что к этому времени хетты уже обосновались в этих местах.
Очень немногое узнаём мы из этих табличек о местном населении и его истории. Но в них сообщается о правителях и их дворцах, и мы убеждаемся, что страна была разделена на, по меньшей мере, десять небольших царств. по-видимому, поначалу город Бурушхаттум (хеттский Пурусханда) занимал среди них главенствующее положение, поскольку его правитель выделялся среди остальных титулом «Великий правитель». Имена местных царей известны нам лишь в редких случаях, но нам посчастливилось обнаружить три таблички с именами некоего Питханы и его сына Анитты. Оба они известны нам из примечательного хеттского текста, который в том виде, в котором мы им располагаем, датируется не ранее чем 1300 г. до н. э. В этом тексте Анитта (такова хеттская форма его имени), сын Питханы, царь Куосары, излагает — явно своими словами — историю борьбы своей и своего отца за власть с соперничавшими городами Неса, Цалпува, Пурусханда, Салативара и Хатти (Хаттуса). Эти города были успешно покорены, а последний из них (к тому же хорошо известный как столица хеттского царства) был полностью разрушен и предан проклятию. Одержав победу, преодолев всякое сопротивление, царь Анитта перевел свою резиденцию в город Несу, который, вероятно, можно отождествить с Напишем (Кюльтепе). Там был найден кинжал, на котором было написано его имя. Таким образом, к концу своего царствования царь Анитта, по-видимому, управлял большей частью каппадокийского плоскогорья.
Естественное предположение, что так называемая надпись Анитты представляет собой попросту более позднюю копию надписи, составленной самим царем, ведет к серьезным трудностям. Дело в том, что тип клинописи, которую употребляли хетты, совершенно не похож на клинопись, употреблявшуюся ассирийскими торговцами; приходится предположить, что хетты заимствовали свое письмо из источника, еще неизвестного нам, во времена, когда ассирийцы уже не жили больше среди них. Поэтому Анитта, который был современником ассирийцев, едва ли мог писать «хеттской клинописью», если этим письмом стали пользоваться в стране лишь после того, как его время прошло. На каком же языке тогда он писал? Такие изысканные надписи не создаются в литературном вакууме. Однако до сих пор не было обнаружено ни одного образца анатолийской царской надписи этого периода. Высказывались даже предположения о существовании литературы, которая оказалась для нас утрачена, будучи, возможно, зафиксирована хеттскими иероглифами на каком — нибудь непрочном материале, например дереве. Но поскольку дошедшие до нас ранние иероглифические надписи носят краткий и официальный характер, кажется маловероятным, что такая литература могла существовать в ту раннюю эпоху, даже если «писцы по дереву» и упоминаются довольно часто в более поздних хеттских текстах. Может быть, дальнейшие раскопки дадут нам свидетельства того, что местные властители составляли надписи на аккадском языке, тогда мы сможем думать, что надпись Анитты представляет собой перевод с этого языка.