Воистину, гонору как у литвина, как у породистого шляхтича.
— Тут есть вождь! Хёвдинг! — раздался крик Торира, и я нахмурил брови.
Терпеть не могу подобное. Но придётся соответствовать.
— Йомантас! — позвал я. — Я — хёвдинг Бранд Храфнсон! Выйди и мы поговорим как мужчины! Клянусь Одином, мы больше никого не тронем!
Глава 6
На поляну вышел, видимо, сам Йомантас, вождь этого племени водян, с виду напоминающий хорька. Весь какой-то скользкий, вертлявый, он постоянно озирался по сторонам и словно бы готовил себе пути к отступлению. Впечатление могучего вождя или вообще достойного человека он вообще не производил, больше походя на какого-нибудь приказчика, мелкого чиновника или складского прапорщика.
— Ты, что ли, Йомантас? — спросил я.
В руках он вертел топор на коротком топорище, и довольно ловко. Опасный, должно быть, соперник. Вот только он был один, все его люди сейчас либо улепётывали в чащобу, либо валялись мёртвыми по кустам.
— Йомантас я, — кивнул вождь.
— Сукин сын, — сплюнул Вышата.
— Помолчи, хлоп! — окрысился Йомантас. — Вождь говорит!
К моему удивлению, Вышата нахмурился, но замолчал.
— Ты убил послов Хререка, — сказал я.
— Так, — кивнул Йомантас, словно бы так и надо поступать с любыми послами.
— Если ты убил его людей, то ты должен ему виру, — сказал я.
— Хререк сам придёт, дам, — коротко ответил водянин.
— Я за него, — сказал я.
Йомантас прищурился, глядя на меня пристальным оценивающим взглядом.
— Молодой ты, — протянул он. — Жаль, мало пожил.
— Достаточно, чтобы выбить виру из тебя, — сказал я.
Я вдруг почувствовал себя не очень уютно, будто бы я очутился на месте братка из девяностых, который сейчас щемил непокорного коммерса. И на месте мягкотелого перекупа-челночника вдруг оказался бывалый авторитет.
— Попробуешь? — улыбнулся Йомантас, от которого, похоже, не укрылось моё замешательство. — Как мужчины. Ты и я.
Вместо ответа я ударил рукоятью меча по щиту, мол, пусть вместо меня говорит оружие, и Йомантас ощерился, подкинув в воздух топор и поймав его не глядя. Ловок, чёрт. Я начал приближаться к нему по дуге, выставив щит перед собой.
У меня имелось преимущество, мой меч длиннее, плюс я мог укрыться щитом, но вождь вдруг сорвался с места настолько быстро, что у меня едва хватило реакции за ним уследить.
— Бранд, наподдай ему!
— Вали его, хёвдинг!
— Руби его!
Лесная полянка наполнилась азартными криками. Поединок это всегда отличное зрелище, а поединок насмерть — вдвойне.
Йомантас налетел на меня вихрем, размахивая топором как промышленный вентилятор, и я предпочёл увернуться от его ударов, жужжащих совсем рядом со мной. Мерзавец оказался чертовски быстр. Пожалуй, быстрее всех моих прежних соперников. Да уж, если он так владеет топором, то и не удивительно, что он решился на убийство послов. Спровоцировал на конфликт, вызвал на поединок, убил. А Вышата? Он, похоже, знал, насколько ловок и коварен Йомантас. Может, поэтому и проглотил оскорбление.
Пока я мог только защищаться, уклоняясь от ударов и периодически принимая их на окованный железом щит, когда другого выхода не оставалось. Но я понимал, что так не может продолжаться вечно. Либо Йомантас изрубит мой щит в куски, либо доберётся до меня раньше. Либо постепенно выдохнется, но эту мысль я сразу отбросил как нереалистичную. С виду этот козёл пока и не собирался выдыхаться, продолжая скакать по поляне с топором.
— Токи! — крикнул я. — Если меня убьют, сожги тут всё! И лес, и деревню, и всё остальное!
Если что-нибудь надо было поджечь, то этому недотёпе не было равных. А вот что-то более сложное я бы ему не доверил.
Йомантас скривил лицо и набросился на меня с удвоенным усердием. Из-под его топора летели щепки, несколько раз раздавался оглушительный звон, когда он попадал по умбону, дважды он чуть не зацепил меня по руке, когда я пытался контратаковать. Все на полянке даже затаили дыхание, глядя, как водянин гоняет меня в хвост и в гриву, откровенно играя на публику. Что-то мне подсказывало, что при большом желании он мог бы уже несколько раз меня прикончить.
Я судорожно вспоминал все мои занятия с мечом, все учебные поединки и освоенные приёмы, пытаясь вычленить из них хоть что-то полезное для этого боя, но всё будто бы вылетело из головы. В глотке начало сохнуть, не то от волнения, не то от усталости, а этот ублюдок продолжал наседать и наседать, словно в заднице у него была вставлена батарейка. Я в этот момент ярко и чётко осознал, что проигрываю бой.