— Совет вам да любовь, княже, — произнёс я.
Миляна лукаво улыбнулась, похлопав глазками, Хререк подкрутил усы залихватским жестом. Хоть убей, не помню никакой Миляны ни в летописях, ни в учебниках, ни где-то ещё. Помню Олега, помню Игоря, а всё остальное — полный мрак и забвение.
Княжий двор покинули спешно и сумбурно, Хререку не терпелось побыть наедине с молодой женой, и он отправил нас восвояси, как только темы для разговора иссякли, хотя лично мне ещё было что ему сказать. Дело теперь было в другом, князь не желал слушать никого, кроме своей новоявленной жёнушки.
Я встречал порой что-то подобное. Когда большой босс, гроза подчинённых, боевой генерал и высокий начальник дома становился шёлковым и ласковым, верным рабом своей второй половинки. Странные выверты человеческой психики. Но одно дело, когда человек разделяет семью и работу, и совсем другое, когда он перестаёт вообще воспринимать что-то кроме семьи.
Мы вышли к воротам, Вышата отправился с нами, проводить нас до пристани и забрать кое-какие вещи с драккара.
— Размяк что-то князь, — сказал Торбьерн, убедившись, что никто лишний не услышит этих слов.
— Да, беда, — задумчиво протянул Вышата. — Пропадёт он так.
— Выручать надо, значит, — сказал я, озвучивая мысли, вертевшиеся в голове последние полчаса.
— Да как тут выручишь, пока сама не надоест, не слезет, — проворчал Ульф.
— И чего он в ней нашёл? Она на него даже не смотрит, как с челядью обращается, — протянул Торбьерн.
— То и нашёл, — буркнул я. — Остальные все ему в рот смотрят, угодить пытаются. Она же обратным берёт, специально его изводит. Хитрая бестия, знает, как мужчинами крутить.
— Надо выяснить, откуда она вообще взялась, чьих будет, — сказал Вышата.
— Если местная, Завид Кривой должен знать, — нашёлся Торбьерн.
— Это кто? — спросил Вышата.
— Знакомый один, с Торговой стороны, — отмахнулся я, не желая делиться подробностями первого путешествия в Новгород.
— Хельги тоже должен знать, он всё про всех знает, — сказал Вышата. — Я у него тоже спрошу.
Надо бы тоже с этим Хельги пообщаться, ещё разок. Интересно.
— А толку-то? — проворчал Ульф Бочка. — Будто от этого что-то изменится.
— А вдруг она ведьма? — предположил Торбьерн. — Вдруг она князя околдовала?
— Давно бы заметили, — хмыкнул Вышата.
— Да куда там! Могли и всех остальных околдовать! Например, на свадьбе! А мы на свадьбе не были, сразу неладное почуяли! — зачастил Торбьерн.
— Это ты складно придумал, — медленно произнёс Вышата. — Звучит похоже на правду.
Я в магию и колдовство не особо верил, но возражать не хотел. Мало ли, как оно там может быть на самом деле.
Какое-то время шли молча, переваривая новые вводные. И чем дальше, тем больше все убеждались в правоте Торбьерна.
— Что-то я не хочу в крепость возвращаться пока, — признался Вышата, когда мы подошли к пристани. — С вами побуду.
— Оставайся, будем рады, — сказал я.
Наш мрачный вид не укрылся от остальной команды, на нас мгновенно посыпались вопросы, но я отбрил всех. Позже, сейчас не время и не место.
Только когда мы переместились на постоялый двор и по кружкам полилось пиво, я позволил себе в общих чертах пересказать произошедшее на приёме у князя. Тогда же и отдал команде положенное серебро, не присвоив, впрочем, ни единой монетки. Князь очень щепетильно относился к своим приказам.
— Торбьерн думает, что его околдовали, — сообщил я. — Надеюсь, вы понимаете, что лучше пока об этом не распространяться. Слухи пока ни к чему.
— Как же он вообще позволил себя околдовать? — хмыкнул Торир. — Даже дети знают, как от этого защититься! Я вот знаки тайные знаю, всё проще простого, надо только…
— Помолчи, Большеног, — оборвал его Рагнавальд. — С чего вы вообще решили, что он околдован?
— Да он от жены своей глаз не отводит, а там ни кожи, ни рожи! — воскликнул Торбьерн.
Я бы с таким утверждением, конечно, поспорил, лично мне Миляна показалась вполне симпатичной девицей.
— Это ещё ничего не значит, — пожал плечами Рагнвальд.
— Я со своей жены первые две недели вообще не слезал, без всякого колдовства, — проворчал Харальд.
— Ведёт он себя странно, — хмуро произнёс Вышата, глядя в кружку. — Выручать надо его.
— Может, лучше домой вернёмся? Пока не поздно, — предложил Даг. — Не хватало ещё с колдовством связываться.
— Трусишь? — фыркнул я.
— Колдовства? Да, колдовства боюсь, — сказал он.