Хререк встретил их подчёркнуто вежливо и церемонно, напялив украшенный золотом шлем и тяжёлый меховой плащ, всячески демонстрируя свою мощь и богатство, в то время как полоцкие переговорщики одеты были скромно и просто. Мы, хёвдинги и ярлы, тоже присутствовали, создавая необходимый фон и показывая, что новгородский князь пришёл с великим войском. То есть, с нами.
— От имени князя Брячислава Всеславича приветствуем тебя в Полотьске, князь Хререк, — поклонился главный переговорщик, тоже разодетый в меха, несмотря на летний зной.
Наш вождь словно преобразился, на месте энергичного балагура и весельчака Хререка теперь был величественный и степенный князь, властитель Хольмгарда, Альдейгьи и всего Севера.
— Мы ещё не в Полотьске, — сказал князь.
Переговорщиков вышел целый десяток, если считать вместе с охраной, которая, по сути, была абсолютно бесполезной и только подчёркивала высокий статус наших гостей. Бесполезными среди них были вообще все, кроме одного, самого главного.
— Брячислав Всеславич желает знать, какие ваши требования, — медленно и тщательно подбирая слова, произнёс переговорщик.
Я видел, как он боится за свою жизнь. Как все они боятся. Здесь дипломатическая неприкосновенность это скорее рекомендация, а не правило, и посланники запросто могут вернуться в родной город по частям, головы — отдельно, руки-ноги — отдельно. Требуется немалое мужество, чтобы служить переговорщиком и ехать в стан врага, пусть даже война не была объявлена.
— Полотьск, — надменно бросил Хререк.
Посланники зашушукались, нахмурились. Мы же стояли молча, напустив на себя грозный вид, чтобы вселить в полочан побольше страха. Напуганный враг — побеждённый враг.
— Не бывать тому, — собрав всю свою смелость, произнёс переговорщик.
Он вспотел не то от страха, не то от жары, а может, от того и другого вместе.
— Посмотрим, — сказал Хререк, жестом отпуская их восвояси.
Кому-то предстоит непростой разговор с начальством. Переговорщики ушли с заметным облегчением, хотя результат переговоров сильно отличался от желаемого. Мы проводили их насмешливыми взглядами, рассматривая ссутуленные спины до тех пор, пока они все не скрылись за городскими воротами.
— Когда на приступ, княже? — спросил один из ярлов, кажется, Стурла.
— Какой ещё приступ? — усмехнулся Хререк. — Ставлю марку серебра, что уже сегодня нам откроют ворота.
— Принимаю, — сказал я. — Ставлю марку серебра, что не откроют.
— Ха! Готовь серебро, Бранд, казне пополнение будет, — рассмеялся князь.
Больше никто ставить не рискнул, хотя заключать пари любили многие. Мы просто разошлись по своим делам, дел перед осадой и штурмом хватало с лихвой. Подготовить лестницы, найти подходящее дерево для тарана, изготовить его, накрыть мокрыми шкурами, которые тоже надо было где-то найти, решить вопрос с провизией путём грабежа окрестных выселок и хуторов, и прочее, и прочее.
Ворота не открыли. Так что после заката князь прислал мне марку серебра через посыльного. В этом вопросе князь был честен как мать Тереза.
Город окружили, на всех дорогах выставили пикеты, один корабль под обстрелом прошёл вниз по Двине мимо крепости. По-хорошему не получилось, значит, будем действовать по-плохому. В конце концов, война это всего лишь форма дипломатии, последний довод королей.
Полоцк обложили со всех сторон, так, что мышь не проскочит, и начали приготовления к штурму, прямо на виду у горожан. Ещё один способ поселить страх в людях. Хререк планировал штурмовать ворота, без всяких изысков и военных хитростей, грубой силой расколоть защиту полочан как гнилой орешек.
Защитники нервно прохаживались по стене, поглядывая на наш лагерь и выставленные пикеты, несколько раз пытались совершить вылазку малыми силами, но всякий раз получали по бороде и возвращались обратно. Счёт погибшим открылся на первый же день осады, и с той, и с другой стороны.
Долго рассусоливать и сидеть под стенами Хререк не хотел, мы были ограничены и во времени, и в припасах, так что его расчёт строился на том, что нам удастся взломать оборону с первого раза, как минимум, войти в сам город. Все окрестные селения сразу же раскулачили на провиант, а мужиков угнали на работы, строить лестницы и копать отхожие ямы.
— Надо было сразу, с наскоку брать, — ворчал Кнут. — Попрятать всё успели, ценности закопать.
— Как закопали, так и откопают, — возражал ему Харальд. — Поспрашивать хорошенько, с огоньком, тут же всё и расскажут.