Смолян не обижали, ни словом, ни делом, им и так наверняка пришлось непросто. Как же, они готовились защищаться до последней капли крови, героически оборонять неприступные стены, а их старейшины просто взяли и сдали город без боя. И теперь через распахнутые ворота в покорённый город заходила вражеская армия. В общем, настроение у местных было теперь хмурым и неприветливым.
Недовольны были и многие из нас. Хререк снова лишил всех законного права разграбить побеждённый город, прямо как в Новгороде. Да, там он наградил всех из своего кармана, и, скорее всего, сделает сейчас точно так же, но это всё равно меньше, чем можно было награбить в здешних кладовых.
Мы остались на воротах, заняли караулку и взяли под контроль прилегающий участок стены, глядя, как один за другим прибывают наши корабли и их команды весело проходят внутрь города. Даже такая победа всё равно остаётся победой.
Хререк тоже вошёл в город, по-хозяйски осматривая свои новые владения. Он хоть и обещал старейшинам, что для них всё останется, как прежде, я не сомневался, что князь всё равно всё будет делать по-своему. Как там говорили умные дядьки, власть это монополия на насилие, а смоляне только что подарили эту монополию Хререку, отправив защитников города по домам. Теперь они при всём желании ничего не смогут сделать против целой армии. А если даже и попытаются, то кара будет мгновенной.
Местные жители, простые горожане, не ожидавшие такой подлости со стороны своих старейшин, похоже, восприняли это как предательство, искоса поглядывая на захватчиков и тихо перешёптываясь о подкупленных переговорщиках. Немудрено, это первое, что приходит в голову, когда пытаешься понять происходящее. Похоже, сопротивление здесь тоже придётся давить, и довольно долго, и я не завидовал тому из ярлов, кто останется здесь наместником.
Так же, как и в Новгороде, всем недовольным и несогласным разрешено было беспрепятственно покинуть город, и некоторые этим правом воспользовались почти сразу же, отправляясь вниз по течению Днепра со всем своим скарбом. Их было не так много, как в Новгороде, но всё же они были, хотя большинство смолян всё-таки надеялись на лучшее. В конце концов, слух о том, что грабить их никто не станет, разнёсся по городу самым первым, даже раньше, чем известие о сдаче города.
Мы же простояли на воротах до самого вечера, пока нас не пришла сменить другая команда.
— Часовой, сдать пост, — пробормотал я, глядя, как с шутками и смехом меняются караульные.
Новые часовые успели даже где-то выпить, и к городским воротам пришли уже навеселе. Бардак, да и только. Но ничего с этим поделать я не мог, да и не хотел.
— Бранд… Там это… К князю, в общем… — насупив брови, пробормотал мой сменщик.
— Где? — спросил я.
— Так вон… Это… Там, в крепости, — объяснил он.
Отказываться от такого приглашения нельзя, пусть даже сделано оно было не лучшим образом, поэтому строго наказав своим людям не задирать местных, я отправился к князю. Хререк уже начал праздновать. И все городские старейшины были там же, хмурые и подавленные. В окружении людей Хререка они были здесь единственными смолянами, и ощущали себя не в своей тарелке.
— Бранд! — весело воскликнул князь, заметив моё появление. — Иди сюда!
Я подошёл. Кивнул походя нескольким знакомым, отказался от угощения. Выпить я ещё успею.
— Всё нормально в городе? — спросил Хререк.
Он раскраснелся от выпитого, но был не настолько пьян, чтобы забыть о делах.
— Всё нормально, спокойно, — сказал я.
— А знаешь, куда их воевода подевался? — рассмеялся Хререк. — Сбежал! Ещё вчера!
Старейшины вмиг стали ещё грустнее. Я посмеялся вместе с князем.
— И я вот думаю… Ты-то парень надёжный! Ты же не сбежишь? — произнёс Хререк. — Оставайся здесь, в Смоленске. От моего имени править.
Я замер в недоумении. Я ожидал всякого, но уж точно не этого. А ещё я понимал, что предложения такого рода делаются только один раз. И принять его я не могу.
— Кхм… Нет, княже, не могу, — глухим голосом произнёс я.
Глава 25
Князь откинулся назад в резном кресле, посмотрел на меня искоса, побарабанил пальцами по столу, явно недовольный моим отказом. Он не привык к тому, чтобы кто-то ему перечил в таких вопросах.
— Не можешь? — хмыкнул он. — Уверен?
— Уверен, — сказал я. — Вот если бы ты Кенугард предложил, тогда другое дело.
Хререк воспринял это как шутку, и громко рассмеялся, хлопнув себя по бедру.
— А тебе палец в рот не клади, да? — сквозь смех произнёс он. — Кенугард! Ха!