— Всем отбой!
На мостике резко наступила тишина. Все замерли там же, где стояли. Темные силуэты на фоне слабо фосфоресцирующих стен перестали корчить свой ломаный театр теней и превратились в то, чем их воспринимал их командир, их капитан — безликими исполнителями, появляющимися, когда они нужны, и исчезающими, когда надобность в них отпадает. Возможно, этого не понимают они, возможно, даже этого не понимает он сам… Но побывав там, куда ни один из них не сунется даже под угрозой смерти, потеряв память и заново узнав, какие бывают люди, увидев, какими должны быть настоящие капитаны, занимающие этот пост много лет, а не вставшие на него всего лишь по праву рождения, на многие вещи начинаешь смотреть иначе.
И многое начинаешь понимать.
Генри достал из нагрудного кармана маленький пузырек и растер каплю по ладоням. В воздухе резко запахло спиртом и чем-то еще.
Надо же, всего несколько дней на поверхности прошло, а такая бездарная растрата антисептика уже воспринимается как особая форма кощунства…
Закончив со своим привычным ритуалом, Генри сложил руки на груди:
— Это шутка такая, да? Спрятали где-то Алису, инсценировали ее побег, а теперь привели ее — смотрите, капитан, мы были правы. Так, что ли?
— Генри, что ты несешь? — выдохнул за спиной Ханс.
— Нет, Ханс, а что не так? Встань сам на мое место — какой вариант более правдоподобен? Что вы с Кронберг сговорились и у меня под носом провернули хитрую аферу, цель которой — убедить меня в своей правоте? Или что Кронберг в одиночку действительно рискнула высадиться без снаряжения и элементарно запасов пищи и воды на почти что мертвую планету — и ради все той же цели? Что вероятнее, а?
Вот так вот. Все просто у капитана. Вопреки всем фактам, свидетелем которых он самолично являлся, ему удобнее придумать свой вариант развития событий и новые цепочки причинно-следственных связей, которые играли бы ему на руку. Бритва Хэнлона в действии. Не стоит считать злым умыслом то, что вполне можно объяснить глупостью. Просто с точки зрения капитана Алиса не высаживалась на поверхность, не боролась с тришкой, не переживала атаку танаторов — дважды! — не летала на парусной скорлупке на другое полушарие, не врывалась в центр боя двух армад космических масштабов и не прыгала в отчаянном рывке единственного шанса все равно что в бездну.
Ему удобно думать, что всего этого не было.
— Не все определяется вероятностями, капитан, — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, ответила Алиса. — Есть вещи, которые существуют и происходят вопреки вероятностям. И чтобы убедиться в этом, достаточно их просто увидеть.
— Как же так? — Генри притворно всплеснул руками. — Алиса, Ханс, вы же ученые! Вы больше всех прочих должны понимать, что такое вероятности и как с этим работать! Что наиболее вероятный вариант и следует прорабатывать в первую очередь!
— Да, мы ученые, — сквозь зубы ответила Алиса. — И конкретно я, например, изучаю плесень трихофитон металлика — организм, который по всем теориям вероятности не способен существовать и тем более — питаться! И конкретно я, например, создала способ пусть не лечения поражения этой плесенью, но хотя бы противодействия ей! А ведь он тоже считался невероятным по своей сути! Все дело в том, что я, в отличие от тех, кто пытался сделать это до меня, пошла совершенно другим путем — пыталась не уничтожить споры меты в крови, что невозможно, а просто не дать им расти! А знаете, капитан, почему?! Потому что, чтобы обойти теорию вероятности, многого не надо! Всего лишь — чтобы входные данные изначально были невероятными!
— Ты меня, конечно, извини, — усмехнулся капитан. — Но я не могу всерьез относиться к тебе и к тому, что ты говоришь, когда ты… в таком виде! Ханс, это отличный образ, но как по мне — вы перестарались!
Алиса не выдержала.
Она подняла руку с металлическим щит-мечом к плечу…
И врезала наотмашь железным щитом Генри прямо по его самодовольной физиономии!
В воздухе мелькнула кровь, капитана швырнуло на консоль, он сполз по ней на пол и ошалело затряс головой, заливая фосфоресцирующий пол кровью еще больше.
— А теперь — веришь?! — закричала Алиса. — Ну давай, скажи, что нет! Скажи! Меня не слушали даже тогда, когда у меня были аргументы и доказательства, меня не слушают теперь, когда я личным примером доказала свою правоту, но я заставлю слушать! И дело не в том, что я уязвлена в своем самолюбии, нет, мне это чуждо, капитан! Просто за мной и за моей правотой — тысячи людей! Тысячи живых людей, здоровых и не очень, но отчаянно борющихся за свое существование! Людей! Не мутантов! Не дикарей! Не варваров!