В достаточной мере нагловато отвернувшись, она положила локоть на стол, и, подперев щеку рукой, продолжила смотреть на циферблат. Их пара сидела слева от Мэйшес и Гилберта. Завидев это зрелище, Мэйшес стало жалко мальчика, и она подумала о том, как же всё-таки эгоистично и до какой степени бестактно и неприлично сидеть затылком к человеку, когда он тебе с такой заинтересованностью что-то рассказывает. Но озвучивать не стала, это было бы ещё более неприличным вот так вот влезать в чей-то диалог, а потому она отвернулась и ушла в только ей одной известные мысли. "Вилли" невольно замолчал. Внутри что-то неприятно сжалось. Он не понимал, как он должен чувствовать себя после сказанного Винни в свой адрес и от того испытывал смешанные ощущения. Но, в любом случае, мальчик не хотел демонстрировать то, что ему не нравится, ведь если, как ему казалось, Винни обнаружит в нём недовольство, то она тут же обидится и безвозвратно от него отвернётся. А потому, не обращая внимания на её нрав, Вавильян был рад малейшему вниманию с её стороны и тому, что она его хоть и краем уха, но слушает. А может, ему просто хотелось так думать. Так что не теряя времени он согласился с ней:
– Если тебе так нравится, то думаю, мне понравится тоже… Едва слышно сказал он ей в ответ, и, закрывая глаза на небольшую затаившуюся в его детском сердце обиду, Вилли решил продолжить рассказывать девочке, чей взор всё так же был устремлён на часы, по всей видимости, важные ему вещи, – А меня пару дней назад меня наказали родители за то, что я не сказал им о том, что вышел из дома, а было раннее утро. Они отправили меня гулять с Ирис, она так смешно пыталась ловить уток.
Меррелейн же каким-то образом уже успела сбегать до той маленькой библиотеки и взять оттуда книгу. Утопая в чтении, она совсем не была в сведении происходящего. Большинство других детей также были заняты обсуждением личных дел, а потому равным некоторым образом не заметили, как мисс Машрум вернулась к ним.
– Ребята, – она похлопала в ладоши стремясь обратить на себя их внимание – я попрошу вас быть тише.
После её просьбы дети, как ни странно, в предвкушении информации уставились на воспитательницу: даже Винни наконец-то оторвала взгляд от ненаглядных часов, чему Вилли непроизвольно и неловко улыбнулся, желая скорее немного скрыть радость, появившуюся на его лице от такой, вероятно, мелочи и пытался вобрать ту серьёзность, которая была в выражении лица его соседки. Все приготовились слушать Аннтуанэту:
– Я бы хотела обсудить с вами некоторые режимные моменты, а для этого мне нужна от вас тишина. Большое спасибо.
Мальчик, которого только что привели, уже переодевшись ждал мисс Машрум в коридоре за дверью группы. Воспитательница после того, как его отец ушёл, попросила его на пару минут посидеть там под предлогом того, что ей нужно убрать за некоторыми детьми посуду, после чего она сразу вернётся к нему помочь при возникновении каких-либо проблем.
– Итак, – перед этим на несколько секунд она отвела глаза в сторону и вновь задумалась, рассуждая еще раз над тем, что она собиралась обсудить с детьми и не пожалеет ли она о своём весомом для себя как педагога решении.
– Дети, вы должно быть замечали различия между нами людьми: от черт лица до одежды. Это от того, что все мы разные, на пару секунд она остановилась – но на этом различия не заканчиваются и это отнюдь не повод дразнить кого бы то ни было за что-то или, выражаясь простым языком, того, кто хоть как-то отличается от вас в первую очередь как от человека. И это абсолютно нормально, что вы отличаетесь друг от друга, вы не должны собираться в коалиции с целью обидеть кого-то.
Аннтуанэта закончила монолог, пытаясь собраться с мыслями и возобновить речь. Дети, смотря на неё, замерли в ожидании. Никто не понимал, о чём говорит мисс Машрум. Точнее, понимали, но не смекали к чему это она. Да и зачем им было смекать, если ничего серьёзного не происходит?
– Иногда некоторые дети бывают больны, но мы этого не видим
– Вилли, сейчас она скажет, что он – инвалид, смотри – Винни слегка толкнула сидящего рядом мальчика локтем в плечо.
– Винни, – воспитательница, увидев источник шума среди детей, обратила внимание на девочку. Больше безразличия (как и Мэйшес) её раздражало, когда кто-то перебивал её в моменты, когда шла речь о проблемах, на которые социум по идее должен обращать внимание. Она прошла к ней, сидящей на третьей парте слева, и с укоризной взглянула на неё:
– Имей совесть, когда смеёшься над такими вещами. Воспитательница, сделав ей замечание, смотрела ей прямо в глаза, тем самым стараясь усилить влияние внушения своей точки зрения.