Это надо же, какую я сморозил глупость! Виной всему ошибка памяти и чересчур разыгравшееся воображение. На самом деле шеф английской Секретной службы вовсе не именовал себя «М», как в «Джеймсе Бонде», – нет, он именовал себя «С». И Гейдрих тоже велел именовать себя «С», а не «Н». Но вряд ли с целью копировать англичан, вполне возможно, это была первая буква слова Chef.
А проверяя свои источники, я наткнулся на вот это вот его признание, понятия не имею, кому сделанное, но явственно показывающее, что у Гейдриха в ту пору было совершенно четкое, сложившееся представление о своей работе, своих задачах: «При современной тоталитарной форме правления государственная безопасность превыше всего, следовательно, тому, кто берет на себя обязанность ее обеспечивать, следует добиться, чтобы власть его была почти безграничной».
Гейдриха много в чем можно упрекнуть, но только не в том, что он не выполнял своих обещаний.
В истории гитлеровского режима 20 апреля 1934 года – день, который стоило бы отметить особо: в этот день Геринг, создавший гестапо, уступает свое детище двум эсэсовским начальникам. Гиммлер и Гейдрих завладевают великолепным зданием на берлинской Принц-Альбертштрассе[39]. Гейдрих выбирает себе кабинет. Устраивается в нем. Садится за стол. И тут же принимается за работу. Он кладет перед собой бумагу. Берет ручку. И начинает составлять списки.
Разумеется, Геринг не от хорошей жизни передает руководство своей тайной полицией, лучшим из всего, что есть у нацистского режима, другим людям, на сердце у него тяжесть, но только такой ценой и можно заплатить за поддержку Гиммлера в соперничестве с Рёмом. Мещанин из СС беспокоит толстяка куда меньше, чем агитатор-социалист из СА. Рёму нравится провозглашать, что национал-социалистическая революция еще не закончилась, а Геринг видит все это совершенно иначе: им принадлежит власть, стало быть, единственная их задача отныне – власть эту удерживать. И Гейдрих – даже при том, что Рём крестный его сына, – наверняка подписался бы под этими словами.
Берлин полон слухов, в Берлине царит атмосфера заговора – и все из-за одного переходящего из рук в руки документа. Это напечатанный на машинке список. Нейтральные наблюдатели поражены тем, с какой смелостью люди передают эту бумажку друг другу в кафе, на глазах у официантов, которые – кто ж этого не знает! – все на жалованье у Гейдриха.
В машинописном документе содержится – ни больше ни меньше – состав гипотетического кабинета министров. Гитлер в будущем правительстве остается канцлером, но фамилий Геринга и Папена в списке не значится. Зато в нем есть имена Рёма и его друзей – Шлейхера, Штрассера, Брюнинга[40].
Гейдрих показывает этот список Гитлеру. А тому только дай случай укрепиться в своих параноидальных наклонностях – он просто-таки задыхается от бешенства. Правда, фюрера озадачивает разнородность коалиции: Шлейхер, к примеру, никогда не числился в друзьях Рёма, напротив, сильно его презирал. Гейдрих на это возражает, что генерал фон Шлейхер был замечен за беседой с послом Франции, вот и доказательство, что он заговорщик.
На самом деле разнородность странной коалиции доказывает в первую очередь то, что Гейдриху надо бы получше вникнуть в проблемы внутренней политики, ведь составил и пустил в оборот этот список именно он. А принцип был очень простым: он вписал туда имена врагов двух своих начальников, Гиммлера и Геринга, равно как и своих собственных.
Глядя на солидное здание из серого камня снаружи, ни о чем не догадаться, разве что входят и выходят из него сегодня чаще обычного. Но внутри эсэсовского улья творится бог знает что: люди бегают взад-вперед, на всех этажах хлопают двери, в большом белом зале звучат громкие голоса, во всех кабинетах непрестанно звонят телефоны… А в самом центре здания, посреди суматохи, – Гейдрих, который уже играет ту роль, что станет лучшей в его репертуаре, – роль бюрократа-убийцы. Вокруг него столы, телефоны, люди в черном берут трубки, вешают трубки, он отвечает на все звонки.
– Алло! Он мертв?.. Оставьте тело там, где оно есть. Официально это самоубийство. Вложите ему в руку ваше оружие… Что? Вы стреляли в затылок?.. Ладно, не имеет значения. Самоубийство.
– Алло? Все в порядке?.. Очень хорошо… И жену? Отлично, скажете, что они сопротивлялись при аресте. Да, жена тоже!.. Вот! Она вмешалась и не давала его арестовать, так будет лучше!.. Прислуга?.. Сколько?.. Перепишите имена, мы займемся этим потом.
39
В начале 1934 года в связи с усилением внутрипартийной борьбы и с тем, что Геринг все больше концентрируется на развитии люфтваффе, было принято решение о переходе гестапо в компетенцию Гиммлера. 1 апреля 1934 года первого руководителя гестапо Рудольфа Дильса освободили от должности, и с этого времени, хотя формально гестапо было все еще подчинено Герингу, фактически им руководил шеф Службы безопасности (СД), то есть Гейдрих.
40
Франц фон Папен (1879–1969) – политический деятель Германии, дипломат. В июле – ноябре 1932 года возглавлял правительство, способствовавшее усилению позиций нацистов в Германии, принимал активное участие в установлении нацистской диктатуры и вошел в первый кабинет Гитлера как вице-канцлер. В апреле 1945 года был арестован, но оправдан Международным военным трибуналом в Нюрнберге, однако, когда он предстал в феврале 1947 года перед комиссией по денацификации, его признали главным военным преступником и приговорили к восьми месяцам тюрьмы. Курт фон Шлейхер (1882–1934) – рейхсканцлер Германии с декабря 1932 по январь 1933 года, предшественник Гитлера на этом посту. Застрелен во время Ночи длинных ножей. Грегор Штрассер (1892–1934) – один из основателей и лидеров НСДАП, представитель социалистического крыла партии. Убит во время Ночи длинных ножей. Генрих Брюнинг (1885–1970) – германский политический деятель, рейхсканцлер и министр иностранных дел во время Веймарской республики. После прихода к власти Гитлера отошел от политики. Накануне Ночи длинных ножей был предупрежден о предстоящем аресте и эмигрировал.