Ну и поэтому, когда я не смогу опереться на достоверные источники, чтобы пересказать каждое предложение слово в слово, мне придется диалоги придумывать. В этом случае им будет отведена роль… нет, не гипотипозы, а, напротив, параболы. Либо предельная точность, либо самый подходящий пример из того же ряда. А для того чтобы читатель не запутался, где правда, а где вымысел, вымышленные диалоги (их все-таки будет не так уж много) я намерен представить как сценки из театральной постановки. Капля стилизации в океане реальности…
Маленький Гейдрих – хорошенький, беленький, прилежный ученик, отличник, любимчик родителей, скрипач, пианист, юный химик, обладатель высокого пронзительного голоса, из-за которого получил первое в жизни прозвище (потом список будет длинным): однокашники именовали его «козлом».
Пока над ним еще можно смеяться, не рискуя жизнью, но это ведь одновременно и самый сложный период детства – период, когда мы учимся быть злопамятными.
Робер Мерль в романе «Смерть – мое ремесло» изложил в беллетризованной форме биографию коменданта Освенцима Рудольфа Хёсса[19]. Основой этого романа стали как свидетельства современников, так и записи, которые Хёсс делал в тюрьме вплоть до самой казни, а повесили его в 1947 году. Первая часть целиком посвящена детству главного героя: мальчика воспитывал отец – ультраконсервативный католик, человек, психически совершенно ригидный[20], и воспитание это оказалось для ребенка поистине гибельным. Намерение автора очевидно: он надеялся найти причины жизненного пути Хёсса. Робер Мерль пытался догадаться – я говорю «догадаться», а не «понять», – как человек становится комендантом концлагеря.
У меня такого намерения – я говорю «намерения», а не «стремления» – нет. Я не считаю, что Гейдрих стал ответственным за «окончательное решение еврейского вопроса» потому, что его, десятилетнего, дразнили и обзывали «козлом» одноклассники. Я не думаю, что насмешки и издевательства, жертвой которых он стал из-за того, что его принимали за еврея, непременно должны служить объяснением чего бы то ни было. Я говорю об этих фактах только в связи с той иронической окраской, какую они придают его судьбе: «козел» станет тем, кого на вершине его всемогущества назовут «самым опасным человеком Третьего рейха». А еврей Зюсс превратится в главного планировщика Холокоста. Кто мог такое предвидеть?
Представляю себе сценку.
Рейнхардт с отцом, склонившись над большим столом в гостиной, передвигают флажки на карте Европы. Оба – и подросток, и взрослый – очень серьезны, ведь время трудное, положение стало крайне тяжелым. Прославленная армия Вильгельма II ослаблена мятежами и восстаниями (правда, аналогичные мятежи и восстания погубили одновременно с этим и французскую армию), а Россия – вся в огне большевистской революции. К счастью, Германия – не Россия, Германия не настолько отсталая, германская цивилизация покоится на таких прочных основах, что коммунистам никогда их не разрушить. Ни коммунистам, ни французам, ни, разумеется, евреям… В Киле, Мюнхене, Гамбурге, Бремене, Берлине немецкая дисциплина вот-вот возьмет верх, снова будет править здравый смысл…
Тут дверь внезапно распахивается, в комнату врывается мать Рейнхардта. Елизавета совершенно потеряла голову. Кайзер отрекся от престола. Провозглашена республика. Рейхсканцлер передал свои полномочия какому-то социал-демократу. Они хотят подписать перемирие.
Рейнхардт, онемев и вытаращив глаза от изумления, поворачивается к отцу. Но тот – после долгого молчания – оказывается в силах выдавить одну-единственную фразу: «Этого не может быть!» На дворе 9 ноября 1918 года.
Не знаю, почему Бруно Гейдрих, отец Рейнхардта, стал антисемитом. Зато знаю, что его считали большим забавником. Похоже, он был весельчаком, настоящим заводилой, душой общества, – впрочем, говорили в городе, шутки его какие-то слишком смешные для нееврея, немцу подобного не придумать. Вот только этот аргумент нельзя использовать против его сына, который никогда в жизни не отличался выдающимся чувством юмора.
19
В романе французского писателя Робера Мерля «Смерть – мое ремесло» (1952) рассказывается история некоего Рудольфа Ланга – основателя, начальника и коменданта лагеря смерти Освенцим-Биркенау. Этот литературный персонаж во многом соответствует своему реальному прототипу Рудольфу Хёссу.
20
Психическая ригидность – состояние, при котором снижены подвижность, переключаемость и приспособляемость психических процессов (мышления, установок и др.) к меняющимся требованиям среды, неспособность действовать с учетом ситуации.