— И минусы. — Кэлен слегка пошевелилась. — Но это не может быть отменено ни королевскими прокламациями, ни восстанием. Жизнь… фиксирована. — Ее голос остановился и упал на последнем слове, но она покачала головой, как ни в чем не бывало.
— Я не хочу, чтобы это было отменено. Я не понимаю твоей одержимости свободой, когда ты увидела, какой ущерб может нанести людям свобода. Со временем неизбежно нанесет. — Он доплел косу и завязал ее, позволив ей упасть на плечо.
Несколько ударов сердца прошло незаметно. Кэлен потрогала кончик косы и, наконец, пробормотала:
— Когда-нибудь, может быть, ты поймешь. — Повернувшись к нему лицом, она вдруг спросила: — Ты хочешь, чтобы я была Морд’Сит, Даркен?
Он сел прямее.
— Что?
Она кивнула на длинную косу в своей руке, не сводя с него глаз.
— Ты принял меня как королеву по причинам, которые я не уверена, что понимаю, но я знаю, что это было не потому, что я была твоим идеальным партнером. Все эти годы с Морд’Сит… Тебя беспокоит, что я не такая, как они?
Вопрос был искренним, и Даркен почувствовал себя странно из-за него. Морд’Сит и Кэлен. Последние восемь лет они были ему ближе всего, но он не сравнивал их. Связь между лордом Ралом и Морд’Сит была взаимной, да, но идеальной? Он никогда не думал, что это было идеальным. Влюбиться в Кэлен было неожиданно, и он до сих пор не мог объяснить, почему. Он ничего не мог объяснить — слова застряли у него в горле, и он нахмурился.
Тишина говорила достаточно, так оказалось.
— Ты все еще хочешь их… — сказала Кэлен, выражение ее лица не изменилось, хотя с заплетенными назад волосами оно казалось более жестким. Даркен не мог не задаться вопросом, какой она была бы в роли Морд’Сит.
— Я не предал твоего доверия, — осторожно сказал Даркен. Без Кары или Денны, разумеется, Морд’Сит, как его любовниц, тянуло куда меньше.
— Нет, но мне любопытно. — Ее бровь нахмурилась, и она закусила губу. — Они знают тебя так, как я не могу.
Даркен немного фыркнул на это.
— Ты моя жена. Я люблю тебя. Этого Морд’Сит никогда не знали и никогда не узнают. Если ты имеешь в виду то, что происходит между простынями… Ну, я уверен, если ты просто спросишь Далию научит тебя всему, что ты хочешь знать. — Слова прозвучали с большей язвительностью, чем он намеревался, но это казалось ему такой простой проблемой. Кэлен была для него больше, чем любая Морд’Сит, это было ясно.
Она посмотрела на него с улыбкой, которая была почти ухмылкой — ругающей, но нежной улыбкой, которую она совсем недавно начала улыбаться.
— Я уже видел тебя в постели с Морд’Сит. Впрочем, ненадолго. Может, тебе стоит привести Далию к себе в постель, чтобы я могла сравнить.
Он почувствовал, как обе брови приподнялись почти против его воли.
— Нет, я серьезно, — сказала Кэлен прежде, чем Даркен успел подобрать слова. — Каждый раз, когда я разговариваю с Морд’Сит, они смотрят на меня, как на безграмотную в этом смысле.
— Нет, — сказал Даркен с пристальным взглядом. — Наши дети тому доказательство. — Она взглянула на него.
— Просто дай мне посмотреть. У меня нет веской причины, Даркен, я просто хочу знать. — На ее губах на мгновение мелькнула гримаса. — Все это совсем не похоже на то, что я себе представляла, я думаю, мне позволено немного полюбопытствовать об этом странном мире, в который ты меня втянул.
Даркен почти ответил, что любопытство не имеет ничего общего с вуайеризмом, но настроение Кэлен было слишком твердым, чтобы его поколебать, он мог сказать это с первого взгляда. Упрямый, как всегда, и не рассказывающий ему всего. Единственный способ узнать это — уступить ее странной просьбе.
— Ты скажешь Далии или я, что ты хочешь, чтобы она легла в нашу брачную постель на ночь?
***
Морд’Сит, по крайней мере, похоже, поняла ее просьбу. Далия кивнула и задержала взгляд дольше, чем когда-либо прежде. В этих глазах Кэлен не нужно было особой силы, чтобы понять, что Далия все понимает.
Придирчивая часть Кэлен чувствовала себя чужой. Даркен пожертвовал собой ради их любви, и Кэлен ценила это, но хотела большего. Чем дольше она жила, тем более жадной становилась. Она хотела всего. Она хотела быть частью этой жизни Д’Хары, краеугольным камнем, а не украшением.
Возможно, если бы она достаточно постаралась, она была бы дома не только с Даркеном и их детьми. Д’Хара был диким местом, все еще незнакомым, но Кэлен жила здесь, и этого не изменить. Она тоже хотела чувствовать себя как дома, даже если это означало выдвигать невыполнимые просьбы.
Даже если это означало столкнуться с группой женщин, которых она презирала.
Далия, по крайней мере, молчала. Никакого злорадства, никаких ехидных замечаний, только тихий кивок, улыбка и «Я так скучала по служению Дому Ралов…»
Это заставило Кэлен неловко переместить свой вес, но она не отступила от своего желания. Каким бы неловким это ни было, единственный способ понять историю ее мужа с Морд’Ситом — это увидеть их во время самых интимных моментов. Это заставило бы ее сердце сгореть от ревности, она уже знала это, но понимание того стоило. Правда освободит ее.
И никто никогда не узнает, что она, Мать Исповедница, предложила это. Кроме нее и Даркена, и они оба были скорее удивлены, чем осуждающими. Каждую ночь она спала с Даркеном Ралом; действительно, что за эксперименты после такого скачка?
Однако когда наступила ночь, Кэлен почувствовала, как ее щеки порозовели от румянца. Никогда в своих самых смелых мечтах она не могла представить себя здесь… Далия вошла в комнату и закрыла за собой дверь, и Кэлен была благодарна за секретность. « Это неправильно «, — прошептала она себе, тяжесть всего наконец поразила ее. Но тут Даркен поймал ее взгляд, и его дерзкое любопытство заставило ее снова почувствовать себя королевой. Королева, которая могла взять в этой жизни все, что хотела, какой бы она ни была.
— Есть пожелания, любовь моя? — Голос ее мужа был низким мурлыканьем.
Она встала у занавески, коротко кивнула и поймала себя на том, что говорит:
— Я просто хочу посмотреть.
Тогда Далия застенчиво улыбнулась, и Даркен ответил на нее лукавой улыбкой и посадил Морд’Сит к себе на колени.
Кэлен стояла, полусжав руки по бокам, и говорила себе, что это ерунда. Она знала Морд’Сит достаточно долго, чтобы признать в них женщин, не более того. Не враг. Она не отдавала своего мужа врагу. Это было что-то другое.
Она велела себе продолжать смотреть, потому что ей нужно было знать, что это было за что-то еще на самом деле.
Даркен Рал и Далия подходили друг другу с пугающей легкостью. Расшнуровывать, расстегивать, раздевать — все это происходило с плавной стремительной грацией. Казалось, что Кэлен стоило только моргнуть, как кожа к коже. Мужское тело и женское сливаются воедино. Ее глаза следовали за пальцами Даркена, куда бы они ни касались, от волос к шее, груди и бедрам. Какая-то сила, казалось, удерживала их вместе, не страсть, а что-то вроде магнетизма. Далия оседлала Даркена на коленях и поцеловала его не из любви, а ради удовольствия и связи — Кэлен мучила мысль, что она не может понять этого.
Но когда Даркен потянулся к эйджилу Далии, и тихие стоны удовольствия смешались с воем оружия, Кэлен почти забыла дышать. Следы темно-красной магии расползлись по коже Даркена и Далии. Они стонали не только от удовольствия, но и от удовлетворения, которое исходило только от магии. Магии Рала.
Это было все, чем были эти отношения, и с этим осознанием Кэлен снова могла дышать. Поцелуи, ласки и скрежетание бедрами только сильнее подчеркивали связь, которая была глубоко внутри них двоих. Не любовь, даже не привязанность, а близость, которую не могло принести ничего, кроме общей верности и боли. Каким-то образом, наблюдая за тем, как Лорд Рал и Морд’Сит доставляют друг другу удовольствие, Кэлен стала понимать целый мир.
И ее сердце забилось. Кэлен смотрела, упиваясь запретным зрелищем, и наконец почувствовала себя Кэлен Рал.