***
Судьба… Пророчество… Не было двух слов, которые Даркен ненавидел больше. Панис швырнул их ему в лицо с горьким пренебрежением к самому существованию Даркена. Панис был дураком, а вскоре и мертвым дураком, но его наследие жило.
Ричарду пришлось убить его. Это было пророчество. И Даркен должен был знать, что не сможет этого предотвратить.
— Не было ни тела, ни останков, — пробормотала Кэлен несколько часов спустя, когда огонь в их комнате угас, и они наконец перешли к словам.
Дети душили его любовью и поцелуями, но теперь они были в постели, и были только он и Кэлен. Как всегда. Даже несмотря на то, что за каждым углом скрывалась тысяча теней, все сводилось к Лорду Ралу и Матери Исповеднице.
— Думаешь, я этого не знаю? — Он не хотел ее объяснений. Он знал, что ее слова не сделают его счастливым с тех пор, как задал ей первый вопрос. Правда не имела значения. Не в этот раз. — Ты надеешься, что они правы.
Они были через комнату друг от друга, он у двери, а она у окна, половина ее лица была в тени. Наступила пауза, а затем она с горечью сказала:
— Конечно. Я любила Ричарда, и он не заслуживал смерти. Желание, чтобы он был жив, не ведет к разрушению нашей страны в тщетной надежде на то, что он жив.
— О, это так?
— Десять лет. — Голос Кэлен разрезал воздух, как ледяную сталь. — Ты не хуже меня знаешь, что те годы изменили самые основы наших миров.
Даркен отвернулся от нее, позволив ей услышать слова, которые он не сказал бы никому другому.
— Но они не изменили моей памяти о тебе и Ричарде и твоей вере в то, что любовь может превзойти все испытания. Если бы ты хотела любить его во времени, ты бы нашел свой упрямый способ сделать это.
Повисла тишина, а затем резкий шлепок по щеке. Боль мгновенно расцвела, и он схватил ее за руку, но она ударила его по другой щеке, а затем вырвалась из его хватки одним движением запястья. Расстояния больше не было, и он был не единственным, кто горел гневом.
— Это все, чем ты являешься, когда снимаешь маску? — спросила она, шипя сквозь зубы. — Импульсивный, неуверенный в себе, недоверчивый? Я бы предпочла, чтобы ты продолжал пытаться завоевать мою благосклонность.
— Ты не ударишь меня, — сказал Даркен, кровь бушевала от прилива эмоций, которые он не мог проглотить. Он схватил ее за руку, чтобы удержать, но она сопротивлялась, и на секунду он возненавидел их обоих.
— Почему? — Она была похожа на раненого зверя, злобного, точно знающего, кто нанес ей рану.
Даркен почти испугался, какой сильной она себя ощущалась, когда он схватил ее в свои объятия, прижав ее к боку.
— Потому что я люблю тебя, — сказал он, как будто это было проклятие.
Кэлен поцеловала его, царапая зубами его нижнюю губу. Даркен не знал, кто выиграл войну за господство, пока, наконец, не сорвался в воздух. Она поймала свою первую.
— Думаешь, если бы Ричард вошел в эту дверь прямо сейчас с Мечом Истины в руке, я бы без раздумий проткнула тебе живот?
Он поморщился. Это был не тот вопрос, на который он хотел получить ответ. Этого никогда не было. Но он придержал язык и сказал только:
— Меня не убьют ни мой брат, ни ты. Пророчество ведьмы умерло в тот день в Западной Грантии.
Кэлен — его жена, мать его детей, Мать Исповедница — кивнула и расслабилась в его объятиях. Усталость окрасила ее глаза, ловя каждое слово.
— Если бы Ричард был жив прямо сейчас, были бы больше, чем просто слухи.
— Я не хочу говорить об этом.
Они приготовились ко сну без лишних слов.
Кэлен любила его. Даркен не сомневался в этом и не отстранился, когда она подошла к его объятиям, тонкая ночная рубашка разделяла их тела. Она легко прижалась к нему, теплая и мягкая, и ее рука на его груди говорила, что они вместе найдут ответы.
Ему не терпелось сказать ей, что это неправда, что от каждой тайны, лежащей между ними, его тошнит.
Если бы Кэлен была книгой, половина ее страниц все еще была закрыта для него. Половина или больше его, были закрыты для нее. Возможно, они не могли жить иначе.
Уставший и чувствуя, что честность была чем-то, к чему он утратил способность в детстве, он удовлетворился их любовью и заснул, баюкая Кэлен на руках.
Потом заскрипела половица.
Глубокий сон исчез в одно мгновение. Даркену хватило лишь мгновения инстинктивно действовать, прежде чем на кровать прыгнула тень, сияющая серебром в ее хватке.
Кэлен ахнула, проснувшись, и кинжал незваного гостя погрузился по рукоятку в простыни, пока Даркен катился, падал, тянулся. Прикроватная лампа упала в хаосе, все масло вспыхнуло вспышкой пламени.
Убийца. Это был бой или смерть, и Даркену не нужно было думать. У потенциальной убийцы были волосы цвета тлеющих углей, и Даркен понял, кто она такая, еще до того, как его нутро успело сжаться от разочарования. Кэлен скатилась на пол, и Даркен не успел схватить свой кинжал, как кинжал его сестры снова направился к его сердцу. Одним ударом наотмашь он отшвырнул ее в сторону, так что она упала рядом с Кэлен.
— Дженнсен? — Кэлен задохнулась от страха и замешательства, пытаясь подняться с путаницы простыней.
— Ты следующая, предательница, — сказала ей рыжеволосая девушка, выплевывая кровь и снова сжимая кинжал.
Никогда. Даркен не допустит, чтобы его семья была уничтожена ножом в темноте. Его кулак скользнул по кинжалу под подушкой, и, прежде чем Дженнсен смогла подняться на ноги, он собирался перерезать ей горло.
— Даркен, нет!
Он проигнорировал Кэлен. Разве она не видела, как он устал от этих глупых угроз?
Без паузы его кинжал полоснул по шее Дженнсен.
Только с ужасом он осознал на полпути к удару, что Кэлен отталкивала другую женщину с дороги, пытаясь выиграть время. Кинжал пронзил ее шею и ключицу с дрожащим звуком рвущейся плоти. Кэлен споткнулась, застыв от внезапной боли, и подняла руку к ране на шее, встретившись с ним взглядом с замешательством и страхом.
Воздух был похож на грязь, когда Даркен смотрел, как Кэлен падает на пол, ее глаза расширились от шока, а кровь окрасила ее белую ночную рубашку. Как его мать, как та первая смерть в его жизни. Мир закружился, когда он упал на колени рядом с Кэлен, посадив ее к себе на колени.
— Кэлен, — хрипло попросил он. Что я сделал?
Дженсен была забыта. Всего несколько секунд, а кровь Кэлен уже окрасила его руки, грудь, колени. Его пальцы дрожали и сомкнулись на ее, чтобы закрыть порез. Он снова прошептал ее имя с болью и страхом.
Кэлен ничего не сказала, ее глаза были пусты, когда сознание покинуло ее, и крик вырвался из горла Даркена.
========== Часть 16 ==========
Все, что Далия знала об этом задании, это слова капитана Мейфферта, когда рыжеволосую девушку бросали в темницу.
— Она пыталась убить Лорда Рала. Сломай ее.
— Дженнсен?
Полностью забытая за все эти годы, Далия на мгновение могла только взглянуть на сестру Лорда Рала. Ее черная туника, резко контрастирующая с окровавленной бледной кожей, делала ее крошечной. Жалкой. Ее глаза полны ненависти и страха.
Далия не стала ждать, чтобы сориентироваться — Морд’Сит знала свой долг и не позволила эмоциям мешать. Оставив свою бесполезную ловкость позади, она потащила Дженнсен за волосы, чтобы ее приковали. Девушка достаточно долго сдерживала крик, но когда кнут Далии пронзил ткань и кожу, ее вопли отразились эхом от каждой каменной стены.
— Я не просто маленькая девочка, — сказала Дженнсен через дюжину ударов, тяжело дыша. Ее хрупкая фигура дрожала, сотрясая цепи. — Денна тренировала меня — ты не заставишь меня сдаться.
Отложив слова на будущее, Далия лишь ухмыльнулась, и больше ничего. Только удар хлыста, пока кровь Дженнсен не пропитала остатки ее одежды и не капала на пол, а ее голова не склонилась вперед от усталости.