Это было разочарованием и для Токити. Ни явный личный талант, ни официальное покровительство уважаемого господина не могли изменить вкусов и правил спесивого общества; лишь два чувства помогали управлять миром — страх и боровшийся с ним соблазн выгоды, две движущих силы, которые благородный Юкицуна гордо игнорировал. В душе Токити уже вернулся на свой путь исканий.
К счастью для него, не замедлил представиться предлог для скорого ухода: Юкицуна хотел приобрести новый доспех, одну из тех новых облегающих кирас (домару), какие носил Ода Нобунага и о которых давно настойчиво говорил Токити, несомненно не без задних мыслей. Игра удалась — Токити отправился в Овари, родную землю, со значительными денежными средствами, которые ему доверил Юкицуна. Шли дни, и путешествие подошло к концу. Молодой человек поспешил к матери, передал ей часть денег, отданных ему сеньором для ценной покупки, а потом, тоже без зазрения совести, потратил остальное, чтобы приобрести лично себе вооружение на свой вкус. Жребий был брошен: сжигая все мосты, соединявшие его с далеким Тотоми, и оправдывая для себя заведомую нечестность желанием совершенствоваться на трудном пути рыцарства, он отправился в поиск другого сюзерена, более могущественного и более амбициозного, чем такой благосклонный, но настолько провинциальный Юкицуна.
Похоже, этим временем надо датировать и возвращение Токити в семью. Его отчим, когда-то пытавшийся отправить его подальше, теперь посоветовал ему явиться к господам Ода, которым прежде служил он сам и отец молодого человека. «Отпрыска» наконец было можно представить? Что думать об отчиме, не побуждавшем пасынка вернуться к господину и благодетелю? Это поведение не рыцаря, а хитрого крестьянина, слишком озабоченного своей кубышкой, чтобы слушать иные песни, хоть бы и героические. Итак, тот идет к господам Ода, в первую очередь к тогдашнему главе клана — Нобунага, сыну того господина, которому служил Киносита. В отличие от многих других баронов он был известен тем, что брал к себе на службу выходцев из других мест, не столько интересуясь их происхождением, сколько полагаясь на свое превосходное умение разбираться в людях. Однако дело осложнялось тем, что к нему надо было приблизиться, то есть преодолеть многочисленные преграды и препятствия, возведенные его телохранителями и советниками, неизменно осторожными и недоверчивыми. На самом деле трудности такого рода никогда по-настоящему не останавливали Токити, ничего так не любившего, как хитрые уловки, переодевания и театр, — его придворные кое-что узнают об этом, когда через годы он их обяжет сыграть и станцевать вместе с ним весь репертуар театра, который рыцари любили больше всего, театра но.
Поэтому, чтобы приблизиться к Нобунага, Токити придумал ход, который в другие времена и в другом месте был бы шутовским. Он воспользовался большой охотой, учениями кавалеристов, чтобы его притащили к Нобунага в качестве не слишком лестном — как шпиона. Действительно, шпионаж по многим причинам был одним из тяжких недугов феодальных дворов той эпохи. Токити, владевший искусством психологической манипуляции, пошел на риск, и замысел удался, Нобунага оценил обман и согласился взять молодого человека с испытательным сроком — не без того, чтобы посмеяться над его странной внешностью: наполовину из насмешки, наполовину из симпатии он дал ему фамильярное и непочтительное прозвище сару, «обезьяна», а потом и новое личное имя, Котику (мы для удобства пока что будем по-прежнему звать его Токити). Шел 1558 год; герою было двадцать три года, и его поступление на службу к Нобунага знаменовало его дебют в большой истории Японии. Для историка это также начало менее туманной хронологии и начало повествования, которое легче привязать к известным фактам, хотя больше не на что опереться до 1570 г., когда были написаны первые (сохранившиеся) из его писем и появилось несколько упоминаний о нем в архивах Нобунага. Через семь лет, в 1577 г., документы станут еще красноречивее — личный секретарь Токити с энтузиазмом примется за его биографию; но мечты секретаря и измышления Токити отнюдь не прояснят ситуацию — напротив!