Эта проницательность, это хладнокровие, это умение ловко разоблачить «дезинформацию» потенциального противника стоили самой героической осады — множество мелких сеньоров из Исэ примкнуло к Нобунага из восхищения тактическим гением его странного помощника; эти новые друзья были очень кстати в момент, когда Нобунага стал все чаще поглядывать на столицу, что, конечно, не расстраивало и Хидэёси.
Но возникали вопросы, которые столь долго скрывала пыль, поднятая победоносными войсками, — неявные, упорные, неотступные и приземленные.
Слава не исключает проблем, в том числе самой неотступной из них — финансовой неопределенности.
Пропитание, содержание, снаряжение тысяч солдат, необходимых как для больших походов, так и для престижа даймё, постройка и функционирование крепостей и домов, нужных для размещения многочисленной свиты, которая должна выглядеть блистательной, — все это быстро поглощало уйму средств. Конечно, эта система давала много преимуществ для разных типов сообществ: замок — это место, при котором, кроме служащих самого хозяина, кормилась масса «субпоставщиков». Разве вокруг резиденций феодалов в течение минимум двух веков не селились ремесленники и купцы, образуя «города-рынки», законы которым диктовал только хозяин крепости и которые избегали системы корпоративных привилегий и свобод, в свое время полезной, но ставшей столь же стеснительной для мелкого труженика, как и налоги и притязания даймё! Свою выгоду находил в этом и сеньор. Тенденция к автаркии, которую проявляли расширяющиеся общины, давала ему возможность более плотно контролировать снабжение и обмен. Полномочия и деньги двигались в замкнутом цикле, и сеньор вполне мог не допустить какой-либо концентрации капиталов в руках людей, не находящихся у него на службе. Эта фиксация сообществ, сосредоточенных в одном месте, могла позволить в большой мере пресечь анархию, которая тогда была правилом, и достичь некоторой определенности, разделения задач под бдительным оком командующего цитаделью. Став владельцем форта, Хидэёси ясно понимал, что даймё — не только военный вождь: он должен быть и администратором, и в его мозгу уже намечались основные направления деятельности. В своих принципиальных чертах они не выглядели по-настоящему оригинальными, а скорей отражали талант, наличие которого подтвердят последующие годы, — умение приспосабливать институты и установления, которые все были оправданы только при прежнем состоянии японского общества, к реалиям XVI века.
Главной ячейкой этого общества оставалась деревня или же совокупность деревень, составлявшая поместье, приобретенное сеньором (бункоку) либо объявленное его полной собственностью (сики). Оно представляло собой развитую форму прежней вотчины (сёэн), складывавшейся из целинных земель и раскорчеванных участков, сначала находившейся под определенным контролем правительства, а потом освобожденной от всяких обязательств по отношению к государству; такие вотчины (с X века) передавали предприимчивым младшим сыновьям больших семейств, и эти сыновья становились колонистами. Во времена Хидэёси такие поместья приобретались путем завоевания или по наследству; это с них взимали натуральный налог, знаменитый нэнгу, кошмар крестьян и главный ресурс сеньора, налог, без которого все мечты о могуществе развеивались прахом. Но за любое богатство надо платить: расчет налогов, как и их сбор, требовали определенных забот и создания административной организации, что было намного сложней простого и грубого захвата или физического принуждения.