- Послушай, если бы не я, ничего бы не случилось! Такое же не происходит со всеми подряд!
- Он тебе объяснил? - успокаивается Тихомиров. - Вот ублюдок!
- Ник, то, что ты сейчас говорила - полная чушь. Забудь об этом. Но помни, что, если он не сможет вернуть тебя, он найдет другого ребенка. Эту ситуацию нельзя оставлять так, как она есть, - спокойно растолковывает Дима.
Я съеживаюсь, представляя такую возможность. Нет, глупости.
- Или мы решаем проблему по-своему, или ты несешь заявление в полицию, - выдвигает ультиматум Дима.
- Не обсуждается. Никакой полиции.
- Вот видишь, как все просто!
- Что просто?
- Полицию больше не обсуждаем, и зачем нам вся эта суета, - лениво растягивается Гошан на диване. Я рассматриваю его, пытаясь понять, как он меня успел обвести вокруг пальца.
- Я не хочу, чтобы у вас были проблемы, - выдвигаю последний, но для меня самый главный аргумент.
- У нас проблем не будет.
- Мы внесем свой вклад в борьбу с мировым злом! - с пафосом заявляет Кот. - Смотрите, люди, я - Бэтмен!
Я рассматриваю покорителя женских сердец, изображающего при помощи пальцев маску одного из супергероев. Да... детский сад, штаны на лямках.
- А ты тогда кто? - спрашиваю у второго борца с мировым злом.
- А я - Черный плащ. Только свистни, я появится, - меланхолично делится открытием тот.
- Ну, у вас и ролевые игры! А мне какая роль уготована?
- Будешь сторонним наблюдателем без права голоса. Можешь фиксировать наши подвиги и описать их для грядущих поколений, пусть пример берут! - нагло заявляет Кот.
- Офигеть! - выношу вердикт.
Глава 6
Два дня, как я сменила место дислокации и целых три дня без работы. Я начинаю потихоньку сходить с ума от безделья и неопределенности. Правда, завтрак, обед и ужин теперь приходится готовить, хочешь-не-хочешь. Пропадающий где-то целыми днями Кот, который, определенно, ходит сам по себе, поесть возвращается домой с завидной регулярностью. Я стребовала разрешения навести в его квартире порядок, но не потому, что такая хозяйственная и не потому, что произвести впечатление хочу. На таких как он впечатление производят совсем по-другому, преимущественно, ночью, хотя, что это за отжившие стереотипы, можно и с утра. Я, просто, хотела себя чем-то занять. Желательно, чтобы работа была физической, обременительной и вызывающей отвращение. Как, например, мытье полов. На улицу мне выходить нельзя - для всех я в отъезде, мелькать в городе запрещено.
Блуждаю по квартире, благо она у Тихомирова не в пример моей или Димкиной. Впрочем, это и не квартира в моем понимании этого слова - небольшой отдельно стоящий домик. Спальня, большая гостиная, огромная кухня и настоящая ванная. Настоящая, значит, там есть ванна, достаточно приличная, чтобы ею пользоваться. Я хожу вокруг нее и облизываюсь, как кот на сметану. Настоящий кот с четырьмя лапами и хвостом, а не тот, что сейчас в гостиной ругается по телефону.
Все-таки я не выдерживаю, а ведь знаю, что хозяину это может быть неприятно. Если увижу замешательство, сразу извинюсь и забуду о несбывшейся надежде.
- Можно ванной воспользоваться? - перехватываю хозяина на выходе.
- Пользуйся сколько угодно, кто ж запрещает. Я ненадолго, что-нибудь купить?
- Кот, я хочу принять ванну, можно? - поясняю я.
- Сказал же, можно. Только не утони. Так, что купить? Конфеты, пирожные, шоколад?
- Ага, ананасы и шампанское, - останавливаю я поток щедрых предложений.
- Хорошо, - успокаивается Тихомиров, застегивая молнию на куртке.
- Подожди, ты серьезно? Фрукты купи, не надо шампанское, и ананасы лишние.
- Окей! - и лучезарно улыбающийся хозяин, чмокает меня в нос. Это - что-то новенькое.
Озадаченно тру нос рукой и отправляюсь отмокать. Последние годы я не могла позволить себе такой роскоши, я и душ принимала в считанные секунды после того, как Женя снял защелку, аргументируя это просто: 'вдруг кому плохо станет'. Минут через сорок слышу стук в дверь. Знаю, знаю, вредно так долго в горячей воде валяться, но и сил противостоять искушению нет. Приходится выползать.
- Ты что-то хотел? - спрашиваю Тихомирова, заходя в гостиную. Он сам сюда перебрался, уступив мне спальню, я не то, чтобы не настаивала, даже не просила.
- Это ты что-то хотела, - полулежа на диване, закинув обе руки на его спинку, кивает на гигантских размеров вазу с фруктами. Я слышала о русском размахе, но всегда считала, что он проявляется в чем-то другом, не там, где надо деньги тратить. Здесь килограмм пять, если не больше, всякой всячины: виноград, яблоки, бананы, абрикосы, апельсины, груши. - Не знал, что ты любишь.
- Я все люблю. Спасибо. - Выбираю большой абрикос с красноватым боком, такие летом не всегда найдешь, потом вспоминаю, чему учили в детстве и с сожалением протягиваю парню, - будешь?
Он усмехается и отрицательно качает головой. Я и не думала настаивать.
- Линка, тебе сколько лет?
- Двадцать, а что? - не отвлекайте меня, я наслаждаюсь плодом солнечного юга.
- Ты только на год старше меня?
- Я на целых два года старше тебя.
- Как ты умудрилась так быстро выучиться?
- Я - вундеркинд! - сообщаю гордо. - Неужели не заметил?
- Конечно, заметил.
- Ты когда заниматься будешь?
- Чем?
- Курсовик у тебя и английский мог бы сделать для разнообразия.
- Курсовик скачаю, а англичанка наша уехала на всю неделю, представляешь, как повезло?! - продолжает ехидничать Кот.
- Приедет, - с угрозой обещаю я, - и потребует с тебя домашние задания за все пропущенное время.
- Лин, я на следующей неделе снова уеду, работа еще не закончена.
- Вот ты нахал! Когда учиться будешь?
- С тобой хоть сейчас! Давай фильм какой-нибудь скачаем на английском?
- Давай, только, выбираю я.
- Ладно уж. Выбирай, - милостиво разрешает гостеприимный хозяин.
- 'Дориан Грей'. Читал?
- Совсем меня за идиота держишь? Конечно, читал. Раз уж я позволил тебе выбирать, буду смотреть.
Я перебираюсь на диван. Тихомиров вывел изображение на экран телевизора, но отсюда, все равно, видно лучше. Меня тут же прижимают к теплому мужскому боку. Наверное, стоит сопротивляться, только очень уж не хочется, мне слишком уютно.
По ходу фильма обсуждали несоответствия с оригиналом: то, что слащавый блондин превратился в не менее слащавого брюнета, не сильно шокировало, а вот причина расставания с Сибилой, довольно сложная у автора книги свелась к банальному 'поматросил и бросил', наверное, чтобы всем было понятно. А то поди разберись, чего он там недоволен был, подумаешь, опозорилась на сцене!