Пока мы сидели в гостях, выпивая чашку за чашкой, совсем стемнело, и мои нервы были уже на пределе. Что может быть хуже, чем ждать? Ждать, когда и твой разум, и тело твердят тебе, что надо не сидеть на месте, а двигаться, желательно, побыстрее и, желательно, подальше.
Когда я услышала шум подъезжающего автомобиля, Вера уже задремывала на неудобной лавочке, даже холод ее не смущал. Кто это? На меня накатил приступ паники: слишком много было тех, кто мог меня найти, и встречи с кем я совсем не жаждала.
- Спрячьте ее! - киваю я на сонную малышку. - Если что, я пришла к Вам одна!
Дед кивает, и я понимаю, что он не подведет. Паника отступает. Теперь я готова встретиться хоть с похитителями, хоть с органами правопорядка, а хоть и с любящим супругом. Я выхожу навстречу тому, кто подъехал в большом черном автомобиле, каком именно - не могу рассмотреть в темноте. Выходит водитель, один, и это дает надежду, уж, наверное, похитители должны были оценить мои навыки и не появляться больше поодиночке.
Мужчина открывает невысокую калитку и решительным шагом направляется ко мне. Я успеваю оценить мягкость, текучесть движений, изящность фигуры, отнюдь не наводящей на мысль о физической слабости или неумении постоять за себя, но верить боюсь. Делаю пару шагов навстречу и останавливаюсь, так и не рассмотрев отчетливо, но почувствовав ЕГО. Черт, не хватает только разреветься сейчас! Страх сменился расслабленностью и полным отказом организма контролировать себя. Сразу почувствовала и как я хочу есть, и насколько я слаба, и как расплывчаты, нечетки мысли. Рано расслабляться, слишком рано!
- Иди в машину! - слышу родной голос. Похоже, Коту тоже сложно держать себя в руках, уж не знаю, что ему мешает, скорее всего, ярость.
Я киваю, но сначала возвращаюсь в дом, с трудом, но беру на руки Веру и наши сумки и прощаюсь с приютившим нас стариком.
- Большое Вам спасибо! - говорю искренне. Надеюсь, ему никогда не придется жалеть о том, что помог нам.
Сажусь на заднее сидение вместе с дочерью и пристегиваю ремни. Детского сиденья нет, но довольно высокая подушка служит заменой.
- Мама, а кто этот дядя? - жарко шепчет в ухо малышка. Я затрудняюсь с ответом. Вот уж, не думала, что в такой ситуации меня может мучить вопрос дочери. - Он нас спас?
- Надеюсь, - только и могу ответить я. До спасения еще далеко.
- Значит, он принц? - и тут я начинаю смеяться. Когда возвращается Кот, у меня уже самая настоящая истерика. Он вытаскивает меня из машины, умывает водой из пластиковой бутылки и заставляет выпить, что осталось. Кажется, отпустило.
- Вперед сесть не хочешь? - спрашивает мужчина, и я отрицательно качаю головой.
- Я не могу оставить Веру.
- Извини, у меня не было времени искать кресло, - объясняет он, уже отъезжая от зеленого дома.
- Спасибо, Котик! - шепчу я, но он все слышит и кивает в ответ.
- Может, познакомишь нас? - спрашивает брюнет.
- Это - Верочка, это - Кот, - кратко сообщаю я.
- Мама, а почему у дяди такое странное имя? Такое имя у людей не бывает, - волнуется Вера.
- Это потому, что я мягкий, пушистый и ласковый, - отнюдь неласково разъясняет наш водитель.
- Ну, мягкий - допустим, пушистый - может быть в некоторых местах, а ласковый - не знаю, не знаю, - не соглашаюсь я. Кажется, меня понесло.
- Узнаешь, - твердо отвечает Кот, и по моему телу начинают спринтерский забег обезумевшие мурашки. А я думала, они давно вымерли от тоски.
- Котик, ты прости, что пришлось тебя потревожить. Мне только до города добраться, хотя, даже до города необязательно, найти банкомат, снять деньги с карты, и я смогу сама.
- А ты уверена, что карта не заблокирована? - с ухмылкой интересуется Тихомиров. Рассмотреть его я так и не смогла, и меня это ужасно удручает.
- Надеюсь, - повторяю я, на этот раз ему. - Ты что-то знаешь?
- Знаю. Я искал тебя.
- И как? - спрашиваю настороженно.
- Как видишь! - кривит губы он. - Эти сволочи были слишком осторожны, каждый раз звонили с нового номера и каждый раз из города. Мы проверяли места, которые засекли, но все напрасно.
- Нас за городом держали, и они ни разу не появлялись за все это время.
- Понятно. С вами все в порядке? - напряженно спрашивает Кот, и я вижу, как он впивается в руль в ожидании ответа.
- Сравнительно. Срочно нужен душ...
- Я заметил, - он сразу расслабляется, если бы сказала 'все в порядке', стал бы сомневаться, а так начала о всякой ерунде болтать, поверил.
- Культурный человек прикинулся бы, что ничего не заметил, - наставительно проворчала я.
- Тебе так и не удалось поднять мой культурный уровень.
- А это уже оскорбление моих педагогических талантов! - возмущаюсь уже шёпотом. Вера заснула, и даже наш разговор ей не мешает.
- Это - единственная проблема?
- Нет. Умираю с голода.
- Вас не кормили?
- Еды было мало, боялось, что Верочке не хватит, - честно отвечаю я. - И я убила человека.
За этим следует молчание. Я, не дождавшись реакции, откидываю голову на подголовник и прикрываю глаза.
- Значит, это был плохой человек! - наконец, резюмирует Тихомиров.
- Надеюсь, - что-то сегодня это слово я повторяю слишком часто.
- Пока мы не разобрались в ситуации, я вас спрячу. Сегодня отвезу в хостел - в гостинице вас точно кто-нибудь увидит, а там вполне возможно остаться незамеченными. Условия, конечно, не самые лучшие...
- Кот, давай, не будем, ты же знаешь, меня сейчас волнует только безопасность.
- И карту твою мы не станем обналичивать, это может быть опасно.
- Я не хочу садиться тебе на шею.
- Можешь считать, что уже там сидишь. И я не против. Сидеть на шее так называемого мужа ты согласна?
- На то он и муж, - хмыкаю я. - Ты серьезно думаешь, что снимать деньги опасно?
- Да. Ты можешь мне довериться?
- Конечно. Кому еще доверять, если не тебе? - Кот слишком внимательно посмотрел на меня через зеркало. - Скажи, с чего ты мне решил свой номер прислать?
Снова молчание. Снова слишком долгое.
- Мне Димка фотографии показывал с того вечера, на котором с тобой встретился... может, это и прозвучит смешно, но я понял, что у меня все еще есть шанс.
- Какой шанс? - устало проворчала я.
- Зачем ты вышла замуж?