- Она же твоя младшая сестра! Как ты вообще мог, сволочь похотливая! Тебе мало телок и парней, тебе сестренку подавай, извращенец! Блядь, ты забыл, что человечество давно изобрело презерватив?! Ты мог хотя бы в нее не кончать?! Ни капли божественного семени мимо, да!? Она же…
- Я люблю ее! – рявкнул Зевс, сплевывая на пол кровь.
- Что?! – спросил Адос, занося кулак для следующего мощного удара.
Но Деметра сумела сдержать его пыл.
- Отпусти его, Ади, прошу! Это правда! Я сама этого хотела! Только, не говори родителям! – вскричала девушка, склоняясь над побитым Зедом.
- Ебись оно все колом, - выдавил Аден, покидая апартаменты брата, опалив обоих холодом голубых глаз.
Спустившись вниз, он гаркнул во всю мощь своих божественных легких:
- ПОШЛИ ВСЕ ВОН!!!
Кто щелкнув пальцами испарился, кого унесли, но через минуту огромная гостиная почти опустела. Адос на ватных ногах прошел в свою комнату, обнаружив двух совокупляющихся сущностей.
- Нахуй пошли! Устроили тут попилочную! – буркнул он, устало падая в огромное кресло на колесиках.
Парочка в ту же секунду испарилась, а Аден Блейк, надев на уши объемные наушники, включил на всю катушку «Highway to Hell» его любимой группы AC/DС.
- Ебись оно все колом! – повторял в так музыке Адос, нутром чуя, что все это не пройдет бесследно и кому-то придется за все ответить.
______________
*«Citius, Altius, Fortius!»- олимпи́йский деви́з, дословно означающих «быстрее, выше, сильнее!».
**«аll inclusive» - «Всё включено́» — система обслуживания в отелях, при которой питание, напитки и многие виды услуг включены в стоимость проживания.
*** "Король-Солнце" - сравнение с Людовиком XIV. Этот монарх вошел в историю под именем «короля-Солнца». Он был уверен в своем божественном праве на неограниченную власть и считался воплощением Франции и государства.
Глава 2
Олимп. Пятью годами ранее.
Ехидна чуть более часа разрешилась от бремени и уже готова была собственными руками удушить то, что с такими потугами вылезло из ее утробы. В каменной нише лежал младенец и орал так, что уши закладывало. Тело ребенка лизал огонь, но он вовсе не сжигал его заживо, а являлся его неотъемлемой частью, словно исходил из самой его сути. Глаза ее сына были ярко-алыми и смотрели осознано и властно, пронзая до самого нутра.
Не в силах выносить какофонии, троекратным эхом отскакивающей от стен ее апартаментов и отдававшейся в ушах, женщина схватила младенца и поднесла к своей налитой молоком груди.
Огонь слегка утих, а маленький красный комок стал терзать сосок матери, получив долгожданную пищу. Прикусив губу от легкой боли, женщина в очередной раз стала себя спрашивать, как у нее, такой красавицы, могло родиться такое чудовище, причем, уже вторе за несколько лет.
Спустя три месяца, она, взяв переносную люльку с младенцем, отправилась в дом почитаемой в Олимпе искусной прорицательницы и ведьмы Гекаты.
- Ехидна, дорогая, - поприветствовала ее женщина, выглядевшая чуть ближе к сорока, приглашая гостью войти, - я знала, что рано или поздно ты ко мне пожалуешь.
- Если ты настолько проницательна, - плохо скрывая раздражение, ответила мамаша младенца, переступая порог и занося переносную колыбель с сыном в просторную прихожую, - то должна догадываться, зачем я здесь. Может, ты мне объяснишь, что за херня с этим орущим чудовищем? За что боги надо мной постебались и на этот раз?
- Ехидна, милочка, - ты в зеркало на себя часто смотришь? – с легкой улыбкой спросила Геката, гостеприимно предлагая молодой женщине присесть. – Я имею в виду твое истинное обличие, о котором не подозревает даже твой супруг Тифон. Уж не знаю, что ты такого ему наговорила, когда родила своего первенца Орфа, но твой муженек твердо убежден, что крепко перебрал со спиртным в момент его зачатия. Как ты назвала этого малыша?
- Кербер (далее Цербер), - сжимая тонкие губы в бескровную ниточку, ответила Ехидна, покосившись на спящего сына, - и я все больше уверена в том, что не собираюсь оставлять его у себя. Одного кошмара в семье нам с Тифоном хватить с головой. Я буду молить богов, чтобы они послали мне красивое дитя, как у большинства. Взять хотя-бы Кроноса и Рею. Я бы назвала красоту их отпрысков порочной и греховной. Ты видела Адоса и Зевса? А их дочь Деметру?
- Не стоит завидовать и тешить себя напрасными надеждами, милая, - ответила Геката, стараясь утешить, но в то же время избавить женщину от заблуждения на сей счет. – Большинству твоих детей, нынешних и будущих, уготована участь, быть порождением темных сил, совмещая в себе твою красоту и свирепый характер. Некоторым суждено погибнуть, а про иных будут слагать легенды. На младенца, с которым ты собираешься расстаться, может быть возложена великая миссия быть верным и преданным спутником одного из верховных богов.
- Свежо предание, да верится с трудом, - выдавила Ехидна, скорчив мину. – Так ты мне поможешь? – спросила она, решительно вставая. – Я собираюсь отправить его в мир людей, сделав обыкновенным смертным.
- Даже я не могу лишить твоего сына бессмертия, это подвластно только верховным богам, - пожимая плечами, ответила женщина, вставая со своего удобного кресла, - я могу лишь погрузить его истинную сущность в забвение. Жди меня здесь, - добавила Геката, направляясь в свой рабочий кабинет.
Через несколько минут она вернулась с маленьким флаконом в руках, похожим на пробник от духов.
- Ты хорошо подумала? Это твое окончательное решение? – спросила прорицательница, вглядываясь в красивое лицо молодой женщины, усыпанное веснушками.
Глаза цвета первой весенней зелени на миг расширились а, слегка бледные губы задрожали. До боли закусив губу, Ехидна бросила беглый взгляд на спящего сына и решительно ответила согласием.
- Это вода из Леты, реки забвения, одной из пяти водоемов подземного царства. Когда окажешься в человеческом мире, найди тех, кто действительно нуждается в младенце, не имея возможности завести собственного. Каким бы монстром ты не считала собственного сына, он имеет право на любовь, заботу и внимание.
- Если ты такая сердобольная, может, сама возьмешь его на воспитание? – с горечью произнесла Ехидна.
- У каждого из нас свое предназначение, я сделала свой выбор, - ничуть не обидевшись, ответила женщина, протягивая молодой матери флакон с жидкостью, но останавливаясь на полпути. – Когда найдешь подходящую семью, покорми его в последний раз, затем влей ему в рот пару капель эликсира забвения.
- И он все забудет, перестанет самовоспламеняться и взирать на всех этим своим адским, ярко-красным взглядом? – спросила Ехидна, не отводя глаз от заветного флакона.
- И ко всему прочему будет неуязвим в людском мире. Он будет выглядеть обыкновенным человеком, его сущность будет крепко спать на задворках его разума, пока вновь его губ не коснется вода из реки Леты. А где он ее возьмет, как не здесь? Только он не сможет сюда попасть без помощи божественного проведения, не говоря о подземном царстве, - ответила Геката. – Мне с великим трудом удалось раздобыть эту жидкость, и я отдам ее тебе, если дашь мне непреложный обет оставить своего сына у нуждающихся в ребенке людей, а не бросишь его под забором, как шлюха нагулявшая ублюдка, - с нажимом сказала ведьма.
- Обещаю, - выдавила Ехидна, взяв у прорицательницы флакон и подхватывая колыбель сына, следуя к выходу.
Провожая женщину взглядом, Геката сомневалась, подействует ли в полной мере эликсир забвения на маленького жителя Олимпа. Но в чем она была абсолютно уверена, так это в том, что все возвращается на круги своя.
***
Покинув гостеприимный дом Гекаты, Ехидна задумалась, куда бы ей отправиться на поиски приемных родителей для своего маленького чудовища. Большинство жителей Олимпа предпочитали Европу и самые престижные города США. Щелкнув пальцами, она оказалась в одном из часто посещаемых городов Флориды, Майами.
Самым простым решением было найти центр лечения бесплодия или усыновления для бездетных пар. Посмотрев в справочной книге несколько адресов, Ехидна направилась по одному из них, надеясь, что ее утомительные поиски очень скоро увенчаются успехом. Молодая мать уже собиралась подняться на крыльцо здания одного из центров, как навстречу ей, громко хлопнув дверью, выскочила заплаканная женщина и пытавшийся ее догнать мужчина.