— С ним будет всё в порядке, не беспокойся, — утешила меня Авужлика, с некоторым драматизмом положив руку на моё вероисповедальное плечо.
— Не похоже, что всё будет в порядке, — пробурчал я, направляясь к выходу во двор, — а может и будет...
Хотелось вдохнуть свежего ночного воздуха.
Висел холодный туман. Я сел под ним на одинокую ступеньку (веранда была всего на ступеньку от земли) и задумался. Я прокручивал разговор со Снолли в библиотеке, и у меня появилось предчувствие, что Снолли затеяла что-то серьёзное. Сколько она ни разъясняла, так и не понял, зачем она убила Споквейга и просит изгнать его дух. Для того, чтобы он закончил “путь погружения в хаос”? Что это значит? Всё это звучит несуразно, но, сдаётся мне, в этом и впрямь есть какой-то смысл... Только вообще не понятно какой.
Долго я сидел, в темноту глядел, пока не начало клонить ко сну. Все должны были разойтись по кроватям. Я встал и поплелся к себе в комнату с надеждой, что в эту ночь не будет какого-нибудь дичайшего мракобесия с языческими богами и Актеллом, и я смогу хорошенечко насладиться сном. Обожаю спать настолько, что сплю даже во снах.
К несчастью, на этот раз пришли, а точнее приехали, на огромном велосипеде два брата бога-акробата. Они аккуратно поздоровались со мной за ручку и одобрительно похлопали по спине. Через некоторое время я очутился на плече бога, стоявшего на канате... протянутом над бездонным ущельем! Дул и тревожно засвистывал за уши неистовый суховей. Балансируя могучими усами, бог уверенно шагал вперед. Второй бог-акробат жонглировал лошадьми-атлетами, исполнявшими в воздухе разные трюки, которые они, сразу видно, оттачивали долгими и изнурительными тренировками.
Вдруг прямо позади меня раздалось оглушительное трубение! Я обернулся — сзади меня по канату шёл слон! На спине у него сидел ещё один бог-атлет, он показывал свои огромные бицепсы. Я отвернулся от него, но он окликнул меня:
— Эй, щуплый! Знаешь, как устроена вселенная? Знаешь, почему светят звезды? А откуда берется радуга? В чём смысл человеческой жизни? Ты можешь мне ответить, а? Можешь или нет?! — закричал он мне, активно работая мимическими мышцами.
Из-за свиста ветра я с трудом разбирал его слова.
— Нет, особенно сейчас я ничего не понимаю! — крикнул я свой ответ, но его сдуло ветром.
— Я поведаю тебе величайший секрет! Прямо сейчас! Мудрость богов станет доступна тебе, смертный! Этот день станет самым важным днем твоей жизни, да что уж там, в жизни всех твоих предков вместе взятых! Готов ли ты услышать божественную тайну? — громогласно произносил бог.
Цепко держась за шею языческого бога, трясясь от страха свалиться в пропасть, я неуверенно кивнул.
— Всё, на чём зиждутся пространство и время, день и ночь, жизнь и смерть — это спорт, парень! Спорт — вот то, что лежит в основе бытия, в основе всех законов физики и морали. Все боги регулярно занимаются спортом, ведь спорт... спорт — это всё, — гордо провозгласил божественный акробат, затем достал откуда-то 128-килограммовую гирю, вскинул на плечо и с трудом приступил поднимать одной рукой. Он покрылся испариной, поморщился и спросил:
— Ты же любишь спорт?
— Да-а, люблю! Сам занимаюсь, всем ребятам советую! — отчаянно врал я.
— Это хорошо, значит, ты не так безнадёжен, малыш! Теперь я покажу тебе кое-что, глянь, как я накачался за последнее тысячелетие… — сказал он и приступил раздеваться.
Я вскрикнул и вскочил в своей кровати в тревожном поту.
На всякий случай я сделал зарядку и вышел на утреннюю пробежку. Побегав минут пятнадцать, вернулся домой в ещё большем поту, принял ванну и сел на кухне за стол на прием к пище. К завтраку присоединилась Авужлика.
— Доброе утро, Лэд. Кто приходил на этот раз? — с интересом спросила она.
— Привет, — очень сонно поздоровался я. — В этот раз были боги-акробаты. Они показывали мне такие трюки со своим телом, о которых тебе лучше не знать.
Откуда ни возьмись появился Актелл:
— Какие трюки? Можешь показать?
— Так ты в порядке... Что вчера произошло? — изобразил я беспокойство, только чтобы сменить тему.
— Ах, да, вчера я сидел на кресле, которое понеслось по кухне, — он промахал траекторию своего полета руками, — слетел с него и ударился, — он подошёл и шмякнул ладошку об стену. — Перед столкновением я жестом успел всех предупредить, что со мной всё будет в порядке, чтобы не волновались.
— Буду ждать тебя на нашем секретном месте, нужно кое-что тебе рассказать, — шепнула мне Авужлика и ушла, оставив нас с Актеллом наедине.
Жестом бутерброда я дал понять, что помню, куда идти.
— Где твой балахон со звездочками, как у мага? — продолжил беседу Актелл.
— Я выгляжу в нём глупо.
— Тебе в рясе хорошо. Ты в ней такой мужественный и в меру сексуальный, ну, по-правоверному, в рамках приличия.
— К чёрту всё это, я больше не верую в Джейса и его байду!
— Что? Хах, да ладно. Рад, что ты образумился. Скажу по секрету, мы все подумали, что ты с ума сошел как твой отец.
— О, а чем вы тут занимались всё это время, что меня не было?
Глядя в потолок и разглядывая карнизы, задумчиво прислонив палец к подбородку, он начал полный неуместно выразительных экспрессий рассказ:
— Фродесс, как и всегда, готовил, следил за хозяйством: скот, огороды — всё это было под его ведомством. Споквейг, как правило, сидел в кабинете, придумывал самые невероятные проекты, которые мы опосля осуществляли. Авужлика стала военным стратегом, ну а я...
— Подожди, что? Военным стратегом?
— Во времена войн Авужлике пришлось командовать нашими бойцами, она показала себя выдающимся полководцем! А ведь по ней сразу и не скажешь, согласись.
— Во время каких войн? Вы воевали с кем-то?
— Ну, конфликтов, да. По округе в глубинах леса стали водиться страшные существа. А вождь клана “Вероломные выходки” без объявления войны устроил серию грабежей на крестьянские селения. Ты в курсе, что король теперь брезгает взимать проклятые деньги с Хигналира? Ну и защита его, ясное дело, на наше поместье более не распространяется, — Актелл развел руками, не вынимая их из карманов. — Нет денег — нет покровительства. Так Хигналир стал сладкой мишенью для всяких негодяев: политиков, богатых семей с голодными зубастыми кошельками, кочевых варваров и краясианской церкви. После того как Лиат Дархенсен умер, не кому стало вести войско. Авужлика не успела своевременно отказаться, так как была слишком занята делами, вот должность и досталась ей. Но, как бы то ни было, она оказалась мудрейшим стратегом! В сравнении с Лиатом — так особенно.
— Подожди, что? Лиат погиб?! — новости поражали меня одна за другой.
— Так ты не знал? Что, не заметил, что брата родного нет?
— Я думал, он в каком-нибудь увлекательном путешествии… Как он умер?
— Лиат был довольно вспыльчивым, сам знаешь. Говорят, что он повздорил со Снолли, из-за чего разозлился настолько, что его голова потрескалась.
— Не может быть!
— Ещё как может, я сам видел его голову. Потрескалась так, словно по ней молотом ударили.
— Так может, по ней ударили?
— Ай, не говори глупостей, Споквейг сказал, что нам всё равно не узнать правду, так что “не распутывайте паутину, которую мы с пауками ещё даже для вас не сплели...”
— Ладно. А Снолли чем занималась?
— Не знаю. Вроде бы как всегда — ничем.
Этот разговор полностью перевернул моё представление о том, что тут было. Атмосфера этого места разукрасилась ярче. Я уже по полной жалел, что оставлял свой дом на столь длительный срок.
Закончив трапезу, я спустился в погребальницу — с детства наше с Авужликой тайное место.
— О чём ты хотела поговорить, Жлика?
— Что-то серьёзное намечается в курятнике, Лэд, — полушёпотом произнесла она и эхо... из-за которого галлюцинирует в храмах...
— Чего вообще серьёзного может намечаться в курятнике?
— Какое-то новое радикально настроенное движение. Вчера утром в поле обнаружили двух убитых коров. Им перерезали горло. Фродесс свалил всё на злых духов коров-агрессоров, но...
— Коровы сторожевые? — деловито спросил я.