Владыка не поддержит никогда того, кто не достоин, и не возвысит того, кто не заслуживает [этого], но отметит достойнейших и преданнейших. Не было [во всем] этом ему ('Изз ад-Дауле) равных, не было на него похожих, так как ему по наследству полностью перешли совершенства Му'изз ад-Даулы Абу-л-Хусайна. Сюда же входит самообладание. Он возвышался [над всеми] вершинами своих заслуг и возвышался над всеми препятствиями. Он получил прекрасное /117/ образование и воспитание от руководителя и основателя этих деяний и искусств[401]. С этими приобретенными похвальными качествами сочетается его великое преуспеяние, и присовокупляется к этому благородство его рождения. Бесконечные достоинства подчеркивают это, сопутствующие им прекрасные качества души оттеняют его, потребности в достижении славы и величия исходят из этого. Его восхваляют и превозносят за это. Он остается самой лучшей опорой в защите ал-Мути' ли-ллах, да будет милосерден к нему Аллах. Он наилучший охранитель его трона, самый лучший советчик в управлении его делами, усердствующий ради этого.
Спокоен властелин, когда он за его спиной, беспечен сон [властелина], когда он на страже. Уверен повелитель, если он вместе с ним идет [на битву].
'Изз ад-Даула слепо повинуется владыке во всем, благодаря ему смягчается взор повелителя и [возрастает] непримиримость [повелителя] к его врагам.
Пока существует халифат, никому из халифов не опередить в жизненном благополучии ал-Мути', [его], спасенного от бедствий в государстве, которые постигали других [халифов] в их жизни и сократили их сроки, которые отдавали их в руки неразумных, продажных и невежественной солдатни. Он был защищен в этой долгой жизни от всякого недруга, любого зла и дурного дела. Ему подчинялись во всех мнениях и желаниях, следуя его капризу в любом случае.
Когда же халиф стал стар и немощен и не мог больше руководить, потому что был утомлен всем этим и устал нести этот груз, он передал свои полномочия [следующему] эмиру верующих и возложил на него дела и управление, /118/ уходя к господину обоих миров, и общину мусульман со [всеми] их областями [обитания], их политикой, целиком и полностью, с их слабостями и достоинствами.
'Изз ад-Даула Абу Мансур, да будет доволен его существованием Аллах, оберегающий его душу, стал распоряжаться всеми [делами] безраздельно. Халиф предписал ему и обязал его заботиться о творениях прошлого и охранять ценное. Не вывели его из повиновения [снисходительная] любовь, которую владыка питал к нему, и тщеславие, гнездящееся в нем.
И было дело его, после того как состарился ал-Мути', да дарует Аллах милость и благословение ему и эмиру верующих, и да укрепит его в том, на что назначил его [халиф], и да наставит его в том, как привести родичей своих к согласию и как объединить их для приведения к присяге [в свою пользу], как устранить различия во взглядах и расхождения во мнениях.
Он благодарил за это ал-Мути' ли-ллах, да будет доволен им Аллах, после кончины Му'изз ад-Даулы Абу-л-Хусайна, да будет милосерден к нему Аллах, так как [халиф] поставил егона место и пост его [отца].
Это шло путем взаимных уступок, хотя каждая из сторон шла к истине своей дорогой и искала пути процветания общины по-своему. Это — несмотря на бедствия, которые перенес 'Изз ад-Даула Абу Мансур, да будет доволен им Аллах, и претерпел; несмотря на несчастья, которые он превозмог и терпеливо сносил; несмотря на распри, происходившие между домом эмира верующих и его домом, которые отдаляли их друг о друга. Не записал Аллах из этого ничего на его счет, так как он был предан [халифу], и на счет эмира верующих, ибо он относился к 'Изз ад-Дауле с постоянством. Когда эмир верующих осознал, какую пользу можно извлечь из опыта времен того раскола, он утвердился [во мнении], что [вверить свое государство] 'Изз ад-Дауле — самый счастливый удел, с которым ничто не сравнится, и [высший] предел благоденствия, [с которым ничто] не может соперничать. Он видел, что 'Изз ад-Даула и его семья, /119/ да удовлетворит Аллах эмира верующих ими и сохранит их ему, имеют почетные прозвания и титулы, что они проявляют милосердие ко всем прибегающим к ним [за помощью]. Он полагал, что непреложная истина [заключена] в 'Изз ад-Дауле, что ему надлежит издать приказ о том, чтобы оказать 'Изз ад-Дауле Абу Мансуру знаки уважения и [наложить на него] печать величия, которым не существует равных, которые подчеркнули бы его прочное положение и высокое место, отличив его этим перед ему подобными. Таким образом, 'Изз ад-Даула управлял как хотел в заседаниях эмира верующих. Всегда от него [веяло] надежностью и могуществом. Он мог повышать и понижать в должности, одаривать и позволять [что-либо]. Эмир верующих подтвердил его право [на это] вместе с [правом] на первенство в стремлениях и наивысшие заслуги, которые необходимы каждому ближнему и дальнему, простолюдину и сановитому, чтобы показать ему, что из этого ценится, и отодвинуть ради него от трона[402] подобных [ему] в этом.
402
Именно эти слова вызвали ярость 'Адуд ад-Даулы. Ибрахим ибн Хилал поплатился за эти слова своей карьерой.