Позже из слов Хельги я узнала, что завтраки, обеды и ужины тут не слишком отличаются. Вообще, с разнообразием еды имелись некоторые проблемы. Естественно, я не могла не обратить на это пристального внимания и не заинтересоваться подробностями.
В большинстве своем питались тут, как ни странно, хлебом. На юге от нас, на обширных равнинах, многие выращивали пшеницу, ячмень и овес. Хлеб из пшеницы и ячменя попадал на стол знати; те, кто не мог себе позволить подобного, обходились овсяным, а беднякам оставалось довольствоваться ржаным. Хлеба ели много, запивая его различными отварами, а то и просто водой. Или пивом.
Из зерна также варили каши. Знать могла позволить себе добавлять в нее мясо, остальные слои населения мясо видели редко. Конечно, в горах можно было добыть различную дичь, но простым людям без разрешения охотиться не дозволялось. Хотя никто бы не стал преследовать человека, поймай он, например, змею, которую можно съесть, или же птицу. Да и на охоту на грызунов знать не обращала внимания. Правда, и тут были некоторые ограничения.
Овощи на столах знати появлялись преимущественно летом. Как я поняла, ни о какой заготовке на зиму речи не шло, хотя капусту здесь выращивали. Кроме нее пользовался популярностью лук и горох. Горох сушили, а зимой варили и готовили из него суп. Правда, случалось это довольно редко.
Из фруктов здесь были известны только яблоки. Причем сырыми их не ели, так как по непонятной мне причине считали яблочный сок опасным, зато летом их сушили, а зимой варили компоты.
В горных озерах водилась рыба. Ее тоже подавали к столу, но в домах знати редко. Зато обычные люди рыбу ели часто. Летом ее также сушили, чтобы сохранить до зимы. Добавляли в каши, жарили, варили из нее супы.
Кроме этого, что хорошо, здесь любили всякую зелень. Укроп, петрушка, зеленый лук – все это мелко рубилось, заливалось топленым жиром с солью, ставилось в холод, а потом подавалось к столу. Приготовленную смесь можно было намазывать на хлеб или добавлять к мясу, как своеобразный соус.
Пили тут молоко, пиво, отвары из трав, компот. Сахара не было совсем.
По словам Хельги, не так давно из какой-то далекой страны привезли некое белое зерно. К нему не привыкли, а потому весьма редко употребляли в пищу. Я подозреваю, что это рис.
Вроде звучит неплохо, продуктов имелось довольно много, но на самом деле все было удручающе однообразно. Обычно обед ярла состоял из куска хорошо зажаренного мяса, тарелки каши, кружки пива и ломтя хлеба. Ужин ничем не отличался. Разве что мясо могли сварить. Летом к этому основному набору могли добавиться тушеные овощи. И то в очень небольших количествах, дополнением опять-таки к мясу.
Конечно, еда была сытной и вполне вкусной, но, как по мне, слишком бедной и простой. Из той же муки – которая, кстати, использовалась только для выпечки хлеба, – и мяса вполне реально было придумать что-нибудь более замысловатое. А если заквасить капусту, то можно зимой добавить к столу еще парочку вкусных и полезных блюд.
Спросила я и о местной медицине. Как я и думала, большинство болезней тут лечили отварами и мазями из трав. Еще был не очень стандартный способ лечения горячими камнями. Травницы также исполняли роль повитух. Что, впрочем, неудивительно.
После завтрака и очередного познавательного разговора с Хельгой я отпустила ее, еще раз тщательным образом проинструктировав, что нужно говорить обо мне и каким образом сокрушаться о моей нелегкой доле. Мне кажется, судя по тому, как блестели ее глаза, ей самой не терпелось приступить к своей миссии. Я не стала ее задерживать.
Сама же, подсев поближе к печке, в которой еще не успели остыть горячие камни, решила обдумать происходящее и составить хотя бы примерный план на ближайшее будущее.
В первую очередь меня, естественно, волновало замужество. Тор не показался мне плохим и жестоким человеком, но кто знает, может быть, он искусно скрывает свою сущность глубоко внутри, чтобы выпустить ее в самый подходящий момент. Садисты тоже не всегда выставляют свою темную сторону напоказ.
еще могу стерпеть некоторую грубость – все-таки тут довольно суровый мир с весьма своеобразными устоями и менталитетом, – но мне совсем не хочется, чтобы в мою жизнь прочно вошли побои и унижения. Но опять же на первый взгляд, Тор не показался мне человеком, способным на нечто подобное.
Конечно, ни о какой любви речи не шло. Это будет всего лишь сделка, и только. Умирать мне не хотелось, бежать и прятаться я не собиралась. Слишком романтичной натурой я не была, поэтому вполне могла позволить себе выйти замуж и без любви.