Т р а й (с экрана). Или вам нужны еще какие-то доказательства? Найт?
Ж е н щ и н а. Хватит. Ты можешь подойти ко мне? (останавливает Мужчину, который хочет отойти от ноутбука) Нет, там (кивает на средний экран).
Т р а й. Нет проблем.
Женское лицо на левом экране уменьшается, зато одна из фигурок центрального экрана начинает расти; еще несколько секунд – и рядом с крупным планом лица Найта появляется лицо Трай.
П р о г р а м м е р (насмешливо). О! Гип-гип-ура! Волшебный миг. Слияние двух любящих сердец.
Женщина и Мужчина словно не слышат его: они целиком поглощены друг другом. Теперь и далее они общаются не посредством компьютера, а напрямую. При этом физические их тела становятся не более чем оболочками соответственно Найта и Трай. То есть Женщина ведет себя так, как вел бы себя молодой мужчина Найт, окажись он в комнате, а Мужчина всем своим видом изображает молодую красавицу Трай.
М у ж ч и н а. Ты можешь объяснить мне, что происходит?
Ж е н щ и н а. Наконец-то. Наконец-то ты задаёшь вопросы, а не просто уходишь от ответов. Теперь я хотя бы знаю, что не зря заманил тебя сюда.
М у ж ч и н а. Я не понимаю, Найт. Не понимаю. Что значит «заманил»?.. Минутку… ты хочешь сказать, что вся эта история с вирусом задумана специально для того, чтобы… (беспомощно оборачивается к Программеру; тот насмешливо разводит руками) Боже, какая нелепость… Но зачем, зачем?
Ж е н щ и н а (агрессивно). И ты еще спрашиваешь зачем! Затем, что я уже месяц безуспешно гоняюсь за тобой по всему Хайму! Затем, что ты появляешься на минутку, а потом исчезаешь на несколько дней! Затем, что ты молчишь, не выходишь в чат, не отвечаешь на вызовы, не читаешь письма! И все это без каких-либо объяснений! Теперь тебе понятно зачем? Молчишь, а?
Мужчина стоит, потупившись. Женщина подходит вплотную и встряхивает его, взяв обеими руками за плечи. Программер наблюдает за сценой все с тем же насмешливым интересом.
Ж е н щ и н а. Молчишь… Только теперь-то тебе не уйти, не спрятаться, поняла? Теперь я тебя не отпущу, пока не получу внятных объяснений. Поняла?!
Мужчина виновато кивает.
Ж е н щ и н а. Скажи мне, Трай, сколько времени мы вместе? Знаешь? Не знаешь? Я тебе скажу. Четырнадцать месяцев и восемь дней. Разве нам было плохо? Разве мы когда-нибудь ссорились? Разве я хоть раз – один только раз! – упрекнул тебя в чем-либо? Чем-либо заслужил такое к себе отношение?
М у ж ч и н а (тихо). Нет, дело не в тебе, Найт. Ты всегда очень старался.
Ж е н щ и н а. Не во мне! Тогда в чем? А может, все-таки во мне? Да, я мало зарабатываю! (Мужчина делает протестующее движение, но Женщина продолжает со все возрастающей горечью) Что поделаешь, не все приходят в Хайм с одинаковым багажом. (показывает на дверь) Кто-то притаскивает оттуда деньги, профессию, таланты… А я… я… (закрывает лицо руками)
М у ж ч и н а. Пожалуйста, не надо, Найт. Это все абсолютно не важно, ты же знаешь. Мы с Постумом любим тебя не за деньги…
Ж е н щ и н а (запальчиво, обернувшись к Программеру, словно призывая того в свидетели). Видишь? Видишь? Вот они, женщины… все время о деньгах, о деньгах, о деньгах… Как будто это главное в жизни! Я тебе сейчас всё расскажу. Всё! Всё!.. А вообще-то и рассказывать тут нечего. Банальная история. Удивительно, что она каждый раз застает нас врасплох.
П р о г р а м м е р. Нас?
Ж е н щ и н а. Нас, мужчин!
П р о г р а м м е р. Угм… нас, мужчин.
Ж е н щ и н а. Ты приносишь в семью все свое сердце, все силы, все мысли… Всю жизнь. А ведь она у тебя одна, другой нету. И вдруг тебе говорят: где деньги? Деньги!
М у ж ч и н а. Разве я когда-нибудь заговаривала с тобой о деньгах? Чего-чего, а денег нам всегда хватало.
Ж е н щ и н а. Вот! (Программеру) Ты слышишь? Она богата. Она богата, а я беден. И Трай никогда не упускает случая подчеркнуть этот факт. Стоило мне заикнуться о том, что какие-то вещи нам не по карману, как она тут же вытаскивает пачку хайлеров. Как будто непонятно, насколько унизительна подобная ситуация для мужчины, отца, главы семейства.
М у ж ч и н а. Что за чушь… И почему ты говоришь обо мне в третьем лице. «Она»! Это в конце концов невежливо. Что я тебе сделала плохого? И к тому же все время обращаешься к этому человеку. Кто он? (вдруг прикладывает руку ко рту, словно осененная неожиданной догадкой) Нет-нет… неужели это он… нет-нет…
Ж е н щ и н а (нетерпеливо). Кто «он»? О чем ты? Снова эти твои дурацкие загадки? Вот так всегда – лишь бы уйти от разговора!
П р о г р а м м е р. А чего тут догадываться? Она спрашивает, не Постум ли я. (смеется) А что, похож?
М у ж ч и н а (Женщине). Это ведь не он, правда? Это не наш мальчик?
Ж е н щ и н а. Господи! Конечно, нет. Как тебе такое могло в голову взбрести? Это всего лишь Программер.
П р о г р а м м е р. Главный программер.
Ж е н щ и н а. Главный, старший, ведущий… какая разница? Всего лишь программер.
П р о г р а м м е р (обиженно). Всего лишь… Фу ты, ну ты! Сами-то вы кто? Сплошная клоунада. Перед кем вы эту комедию ломаете, клиенты нарисованные? Тьфу! Да из нас троих я тут единственный нормальный человек. Не говоря уж о том, что без меня никого из вас бы тут не стояло. Вы пшик, поняли? Воздух, поток электронов в проводах. Строчки кода, вот этого (показывает на правый экран).
М у ж ч и н а. Что он несет, Найт?
Ж е н щ и н а. Чушь какую-то. Не обращай внимания, милая.
П р о г р а м м е р. Ага. Чушь. Вам зеркало принести, скоморохи? Одна… гм… - воздержусь от определения… - разыгрывает из себя мускулистого мачо. Другой – шмендрик, в чем только душа держится, - роковую загадочную женщину. Это, по-вашему, нормально?
М у ж ч и н а. Что он такое говорит, дорогой?
Ж е н щ и н а. Что на самом деле я уродливая старуха, а ты ничтожный хилятик.
М у ж ч и н а. Но это ведь не так, правда?
Ж е н щ и н а. Конечно, не так, милая. Наверно, он имеет в виду те оболочки, в которых мы жили до Хайма. Наверно, он говорит о виртуальной жизни. О жизни, которая там (указывает на дверь) и там (указывает в зал). Как будто это можно назвать жизнью…
М у ж ч и н а (поворачивается к Программеру). Если так, то вы ошибаетесь, уважаемый Программер. (подводит Программера к рампе) Взгляните, что там творится, и скажите: разве этот кровавый фальшивый театр может быть реальным? Посмотрите на них. Это ведь куклы. В них все одинаково, безнадежно скучно и удручающе убого – и лицо, и одежда, и мысли. Самое забавное, что при этом каждая кукла мнит себя кукловодом – кто больше, кто меньше – но кукловодом, и в этом, господин Программер, заключается главная нелепость. Потому что на самом деле это иллюзия, пшик. Никаких кукловодов нет и в помине, а есть полнейшая неизвестность, как у мышей в канализационной трубе. Представьте себе такую мышь. Пока в трубе сухо, она вовсю шебуршится, строит планы на будущее и даже составляет долгосрочные прогнозы глобальной канализационной экономики. А потом кто-то из верхней квартиры спускает воду, и все разом кончается – и мыши, и их мышиные планы. Тонут все, все до единой. И те, которые просто жили, не думая ни о чем, кроме собственного хвостика. И другие, которые, так сказать, мыслили: «Затопит? Не затопит? И если затопит, то когда?» И приходили к выводу: «Бог весть». А Бог для них – тот, кто спускает воду в сортире… Они, понимаете ли, молят его не спускать, оказать божескую милость, а он и понятия не имеет об их существовании. Вот как они живут, господин Программер. И эту жизнь вы называете реальной? Это ведь невероятно – такая реальность! Вас обманули, господин Программер. Людей так просто обмануть, они всё принимают на веру, вот и вы приняли.