– Козлы! – сквозь зубы прошипела Наташка. – Я всегда чувствовала свою правоту. «Козлы» – исторически оправданное звание мужиков! Дай волю, всю Россию-матушку реорганизуют в огромный публичный дом.
– Вы не совсем правы… Насчет «козлов», – робко возразил Стас, явно пугаясь Наташкиного шипения. – Для мужчин тоже может существовать одна-единственная женщина в мире, которую он любит. Да, одна-единственная! – Стас уверенно посмотрел на мать, она тяжело вздохнула и вяло отмахнулась. – И-и-и… Вот, например, в Саратове и Вятке сразу же после революции был издан так называемый «Декрет об отмене частного владения женщинами». Представляете? Никаких браков! А в последнем пункте прямо указано, что все уклоняющиеся от исполнения Декрета объявляются саботажниками, врагами народа и контрреволюционерами. А как Советская власть поступала со своими врагами? Знаете, сколько мужчин полегло за любовь?
– Стас!!!
На сей раз Лида не просто осекла сына словесно. Для пущей убедительности дала ему подзатыльник, от которого он едва не клюнул носом стол. Нескольких сантиметров не хватило. Я порадовалась за тарелку с куском пирога, предусмотрительно отодвинутую в сторону.
– Слушай, Лидия Петровна, ты почему издеваешься над сыном?! – вскипела Наташка. – Можно подумать, он лично сочинил все эти декреты! Парень – ходячая энциклопедия! Находка для клуба «Что? Где? Когда?». Гордиться надо.
– Потому и из общежития вылетел, – всхлипнула Лидочка. – В каждой бочке затычка. За неделю три комнаты сменил, никто с ним больше нескольких часов общения не выдерживает. А если учесть, что он долго не засыпает…
Слезы из глаз женщины полились градом. Она судорожно искала в кармане костюма платок, но не находила. Наташка, подавившись обвинительным заключением в ее адрес, услужливо протянула ей кучу бумажных салфеток. И не поленилась сбегать в ванную за полотенцем. Оно не пригодилось. Лидочка быстро взяла себя в руки и извинилась. Стас, не поднимая головы, внимательно разглядывал свои ладони.
– Станислав… как тебя по батюшке?
Я являла собой образец участливости.
– Андреевич, – буркнул он, не отрываясь от своего занятия.
– Станислав Андреевич, прими искренний совет – никогда не посвящай преподавателей в удивительный мир своих знаний, выходящих далеко за рамки предмета. Они тоже люди и верят в свою исключительную образованность. Принимая зачеты и экзамены, по-человечески устают. И страшно не любят, когда их учат студенты. Если сокурсники, устав от твоего присутствия, в крайнем случае надают по физиономии, то преподаватели добьются…
Лидочка, пугаясь, судорожно вздохнула, и я решила ограничиться пожеланием умному юноше самому додумать окончание моей тирады.
– Теперь понятно, за что лупят в университете и, в частности, почему отлупили африканца, – с сарказмом заявила Наташка. – Это могли сделать только свои – братья по крови, друзья-соплеменники. А преподаватели добавили для профилактики. Ты, Лидуся, не переживай. Пару раз парня отметелят, лишних знаний поубавится. У нас на пятнадцатом этаже схожая ситуация, только с той разницей, что у Марьяны Коноваловой сын дурак. Хотя и умнее дурака мужа. Муж без пяти минут профессор, а зарплата ноль целых хрен десятых. Сын защитил кандидатскую, теперь кропает докторскую. Недавно жаловался моему Лешику – и сам, мол, не пойму, зачем пишу. Марьяна, бедная, в нотариальной конторе работает простым нотариусом, а эти двое умников на ее шее сидят. Спрашивается, для чего лишнего ума набираться, когда его все равно не хватит на то, чтобы заработать на жизнь?
– Да ладно тебе! – попыталась я урезонить подругу. – Ведь все-таки они как-то крутятся-вертятся…
– «А все-таки она вертится!» Эту фразу вместе с астрономическими выкладками двести пятьдесят лет назад обнаружили под широкой рамой на портрете Галилео Галилея, – сжав кулаки и явив нам лик мученика, тихо произнес Стас.
– Все пройдет, – погладила я его по русым волнистым волосам. – Это у тебя не от великого ума, а от хорошей памяти. А ее можно контролировать – умом.
Вечер прошел без особых осложнений. Славка и Алена отнеслись к появлению гостей вполне демократично. Стас, несмотря на титанические усилия по сдерживанию бурлящего в нем потока накопленных человечеством знаний, нет-нет да и уничтожал на корню темы зарождающихся бесед. После десяти вечера Славка откровенно зевнул и, обозвав Стаса Большой всемирной энциклопедией, покинул наше общество, удрав к бабуле – готовиться к предстоящему лет через пять ремонту. Следом за ним незаметно слиняла и Алена, решив в поте лица помогать брату всю ночь.