— Что? Пришёл потешиться? Зная, что завтра уезжаешь и не получишь сдачи?
— Извини, Таран, не умею точно камни кидать. Я тебе лепешку принёс. Только кидаю плохо, так что лови сам, — извиняющим тоном ответил узнику.
— Не брешешь? Не-е-е-ет… Да ты и прям святой. Только тихо, а то сам влетишь на наказание.
Поймав лепешку, пленник, стал рвать её руками и запихивать в рот. Прожевав и громко икнув, снова посмотрел наверх.
— Ты, это, не держи обиды на меня. В моих краях только силу уважают, и по привычке Я искал возможность всем показать, что не слаб. Эту лепешку никогда не забуду. Бывай и не сгинь на Севере, говорят, там крайне опасно.
Попрощавшись с Тараном, Я пошёл на поиски горбуна, не хотел уходить из лагеря, не раздав долги. Спустя сотню шагов, чуть не наступил на ветерана, что сидел на земле, прижавшись спиной к дереву. Тот, держа маленькую БУТЫЛОЧКУ В РУКАХ, пускал слюну и смотрел в точку потухшим взглядом. Неприятная встреча, нужно уходить, пока не заметили. Сделав два шага назад и резко развернувшись, упёрся носом во второго ратника.
— Что ты тут шаришься? — спросил меня он.
— Извините меня, ветеран Пустоши Иван. Я ищу Мирко, — скромно опустив глаза, произнёс Я.
— Ну и на кой ляд тебе сдался этот уродец?
— Хочу поблагодарить за помощь с Тараном и попрощаться. И Вам низкий поклон за то, что успели вовремя.
— Хех, это Таран должен благодарить, мы его спасли от Мирко, а не наоборот. Если бы не увечье, сильнее его нет никого в нашем округе. Да и сейчас я бы против него не вышел. А насчет благодарности… Лучше обещай мне всегда думать сердцем, а не головой. Мирко продали для того, чтобы отряд выжил. Так сказать, разменяли, а он не помер. Поломанный, с оторванной ногой, но выжил. А когда пришёл в поселение, собрал все долги с того отряда. Шестнадцать человек остались в пустоши. Осталось трое: Мирко, Марук и Старший септорий отдела Дознания Олег. Тайну отряда Ночных куниц Мирко отдал вместе с языком. Мазур потерялся после того случая… Заболтался я, как бы языка не лишиться. Ищи горбуна на складах.
Вот так история, отчего же такой человек вступился за меня? Может, Я ему напомнил какой-то случай из прошлого? Жаль не расспросить.
Мирко Я нашёл у вещевого амбара. Сидя на завалинке, он смолил длинную трубку с приятным древесным ароматом. Меня он услышал давно, но не подавал виду, а мне было понятно от того, что переложил палку под правую руку, не меняя позы. Подойдя ближе, Я поклонился и произнёс слова благодарности. На что горбун просто кивнул головой.
Наверное, стоило бы уйти, получив ответ, но мне хотелось отблагодарить чем-то большим, чем расхожими словами. Из добра у меня были три чешуйки, цветная пуговица и стекляшка зелёного цвета. Выбрав из наличия старую серо-бежевую костяную пуговицу, сблизился с Мирко. Вытянув вперёд руку, поклонился.
В ответ получил палкой по макушке. Сквозь слезы смог разглядеть жест горбуна. Указав двумя пальцами себе на глаза, повёл их в сторону и уткнул в мои. Следи по сторонам, понял Я. Вечная присказка моего отца. Пуговица с руки исчезла в момент удара. Что ж, дар принят, можно уходить, но меня тянул этот страшный уродливый человек своей тайной и внутренней силой. Потому не придумал ничего лучшего, как присесть рядом.
Мирко взял палку и написал буквицу Я, затем вопросительно посмотрел на меня.
— Я, — прочитал написанное вслух.
Горбун улыбнулся, откинул полы куртки и достал глиняную дощечку. Смочив тряпку из бочки с зелёной водой, подготовил Клин к начертанию.
"У тебя вопросы — спрашивай".
— Уважаемый ветеран Мирко, почему Вы вступились за меня?
Затянулась пауза, затем мокрой тряпкой затерлась предыдущая запись. Клин выводил красивые буквицы.
"Долг", — Немного подумав, добавил, — "Долг перед Светочем".
— Вы про Мазура? — спросил Я, в тот же миг, как слова слетели с губ, на моей шее сомкнулась железная длань. Внимательно оглядев меня, горбун убрал руку и утвердительно кивнул головой.
— Простите, Я не хотел ворошить прошлое.
"Иван рассказал".
— Да. Но он очень беспокоится о сказанном. Вашу тайну никто не знает. Только то, что люди помнят. Но это больше похоже на легенды. А какой у Вас Талант?
"Убийца", — убедившись, что Я прочёл, Мирко быстро стёр надпись и добавил новую.
"Ложись спать. Отъезд задержится на седмицу".
— Спасибо Вам ещё раз, ветеран Мирко. Скажите, а Я могу помочь с ранами?
Горбун горько улыбнулся и махнул в сторону Постоялого Дома.
Я поклонился, не спуская глаз с поломанного человека. Необходимо запоминать уроки.
Возле моей лавки собрались Стражи нового призыва, толпа была хмурой и серьёзно настроена, местами проскакивали искорки, это Я, неожиданно для себя, переключился на Талант.
Вперёд вышел один из Стражей.
— Нашего брата держат в Яме из-за тебя. Ты должен за это ответить. Мы всегда держимся вместе и друг за друга горой.
— Отчего же из-за меня? Я не пытался занять чужое место и на драку подбил отнюдь, не Я, — оправдывался, хотя не должен никому из них.
— Ты в ночь уходишь со Старшими, мог бы согласиться. А теперь он три дня без еды, может и захворать. Чо мы с тобой сусолим, ату его, братцы! — подначивал толпу заводила.
— Я отнёс Тарану свою травяную лепешку. Он не держит на меня зла, а кто из вас поделился с братом.
— Не брешешь? — усомнился бугай.
Я лениво отмахнулся: — Сам спроси, где Таран, ты знаешь. И изменились планы, Я седмицу с вами побуду.
Стражи переглянулись, но прежней злобы в глазах не было.
— Смотри, если солгал, до ночёвки ещё время есть.
— Он не лжет, с Севера идёт стая. Следопыт донёс весть, я сам после обеда слыхивал. Говорит, бежал всю ночь, чтобы весть донести, так что или тут примем бой, или стороной отродья уйдут. Хотя для гона рано больно. Скорей, что-то их согнало. Может, пожар, али потрава новая, — заступился неожиданно для всех невысокий крепкий паренёк с цепким взглядом.
Стражи посопели, погудели немного, да разошлись по своим местам.
— Я — Босик, — протянув руку, представился.
— Куница, — ответил мне паренёк. — Будешь смеяться над именем или расспрашивать про него, поколочу.
— Ты из фермерских, что на излучине живут. Я по говору узнал, а у ваших имя в тайне держат, а представляются или прозвищем, или тотемом поселения. — Вспомнил Я приезд с отцом на торг и рассказы о племенах и нравах наших соседей.
— Хоть один разумный в этом сброде. Бывай, Босик. Да наступит для тебя новый день.
— Лёгкой ночи, Куница.
Глава 2. Посвящение
Утро не задалось, в поселении мы встаём рано, дабы согнать росу на полу дома, да счистить плесень. Как завещали нам родичи, бей плесень каждый день, или она залезет тебе в дыхало, и ты не сможешь дышать. Может, врут, но Петро, из Ожогиных [2], тех, что не боятся от костра потравиться и каждый день жгут под камнем поселения, дабы люд мог согреться, говорят, от плесени ушёл за Грань. Раньше, говорят, жгли прямо в контейнерах, но деревья сильно потравило, и теперь найти дерево без яда — сравни с чудом. Одни при горении шипят сильно, и всех, кто рядом, душит кашель, что с кровью отходит. Другие на иглах своих капельки выдают, зацепишь такую рукой — кожа лоскутами отходит, а если сильно поранишься, то и до кости пожрёт. Как плесень и воду отогнали с полов и стен, встают на камень. Потом старшие, как мой дед Тит, выходят и смотрят на болота долго, что-то нюхают, шепчут. Морщась, как от боли, выдают, можно ли идти на охоту или сбор кореньев. Они не ошибаются, те, кто не послушал советов старейшин, сгинули. Богард часто ворчит, но сам трусит ходить в лесолесье без разрешения.