<p>
ХИМЕРА, ИЛИ ПОСТОРОННИМ ВХОД РАЗРЕШЁН</p>
Во дворе вдруг так звонко грохнуло, что Настя от неожиданности едва клинок не обнажила, удержала аугментацию на морально-волевых. Твою дивизию, неужели их вычислили? Быстро соскочила с кровати и, пригнувшись, выглянула в окно, готовая ко всему.
Но нет, вокруг спокойно, штурма не предвидится. Во дворе Андрюха, он же Боров, просто занимался зарядкой, тягал железо. Похоже, уронил кусок рельса на что-то звонкое, хлама тут хватало. Придурок, расслабилась Настя. Хорошо, никто не видел её испуга и попытку встретить рассвет во всеоружии. Непрофессионально. Профнепригодность, как сказал бы ротный. Впрочем, плевать, нормативы тут сдавать некому, так что отбой системе. Зевая и чертыхаясь, пошла на улицу к бочке. Умываться.
Весна наступала по всем фронтам, середина апреля, однако утром всё ещё холодно. Днём погода разбежится, разгуляется, небо станет светлым, ветерок тёплым и пахнущим расцветающей жизнью, но сейчас, в такую рань, небо хмурое, ветерок далёк от приветливого, а вода в бочке ледяная. Зато в себя прийти после полубессонной ночи - самое то. Когда обжигающей влагой и в лицо, и на руки, и на шею. Брр, хорошо!
Понятно, полотенце мы забыли. Боров помахал рукой, приветствуя, и нагнулся за куском рельсы. С минуту Настя отрешенно наблюдала, как перекатываются мышцы на широченной спине голого по пояс мужика. Марк такой же здоровяк был, только, правда, куда симпатичнее. Собственно, почему был? Живёт теперь, сволочь, в своё удовольствие на Авроре, планете Внешнего сектора, де-фильтрацию ведь прошёл и благополучно свалил, вытерев о Настю ноги. "Извини, милая, но оставаться на Земле больше не могу, бла-бла-бла. Мне было с тобой очень хорошо, бла-бла-бла." И апофеозом всего - "Прощай, киса". Предал и сбежал. А она, дура, планы строила, даже о детях думала. И всё накрылось в одночасье большим таким медным тазом, потому что фильтрацию она-то как раз и не прошла.
Как всегда воспоминания ничего весёлого не принесли. Внутри ощутимо кольнуло, словно душа задела обо что-то острое. И пусть гормоны уже отыграли себе похоронный марш после аугментации рук, но память-то никуда не делась. Она всё ещё хорошо помнила, для чего в этой жизни нужны мужчины. Особенно тот, который полтора года назад был смыслом её жизни и последней любовью. Срань господня, как же она его теперь ненавидит! Ненависть - главная причина, почему она здесь. А аугментация лишь средство эту ненависть удовлетворить. Уж будь спокоен, Марк, когда тебя найду, резать на ремни стану долго и с наслаждением, благо есть чем. Настя пошевелила пальцами левой руки. Почувствовала, как аугментированные элементы напряглись, готовые по мысленному приказу трансформироваться в нано-клинок. В правой, где находился скорострельный "Скорп", тоже возникло напряжение, организм чутко реагировал на её состояние. Тихо, тихо!.. Закрыла глаза, гася волнение. Сосчитала до десяти, окончательно успокаиваясь. Тут опять звонко бабахнуло, и Настя чуть не подпрыгнула, настолько было громко и не к месту.
- Ты совсем кретин! - заорала. - Какого чёрта?!
- Опять сорвалась, тяжёлая... - Андрюха лишь виновато улыбался, смотря глазами преданной собаки. Обижаться он не умел. Абсолютно.
После завтрака (рис с тушёнкой, крепкий чай), Пак и их командир, Байк, собрались куда-то по делам. Садясь в старую расхристанную "Тойоту" (тачка настолько древняя, что даже антигравитационная подвеска отсутствовала), командир сказал, обращаясь к группе:
- Я там на столе оставил схему станции на фэшке, посмотрите лишний разок подходы, отходы, расположение коридоров, короче, делом займитесь.
- А вы куда? - с ленцой поинтересовался Шах, прикуривая от зажигалки. Зажигался старинная, чуть ли не бензиновая. По мнению Насти, самое ценное в наёмнике как раз зажигалка, всё остальное какое-то мутное, с гнильцой. Но командиру видней, за каким хреном в их команде этот Шах.
Байк, похоже, собирался ответить что-то резкое, типа "а тебе какое дело?", но его опередил Пак:
- За оружием съездим. Есть особые пожелания?
Настя стояла возле беседки, во взгляде лёгкий интерес - кореец, как она поняла, мог достать что угодно. Ей вообще-то всё равно, из чего нормальные стрелять будут, но лучше, когда есть выбор.
- "Самрат" если привезёте, с меня литр, - пошутил Кент. У него чёрные волнистые волосы до плеч и глаза со стальным оттенком. Мачо. Впрочем, на мачо всех мастей и оттенков ей давно плевать, ей давно до нормальных не было дела. После Марка как отрезало.
- Сделаем, - кивнул Пак и мельком глянул на Борова. - Тебе, понятно, пулемёт. Крупнокалиберный. Большому парню - большую пушку.
- Да! - расплылся в улыбке большой парень.
- Поехали, Пак! - хлопнул дверцей Байк. - Времени в обрез.
Настя проводила "Тойоту" взглядом, зашла в беседку, присела на лавочку. Делать ничего не хотелось. Так частенько бывало после воспоминаний о Марке и тех счастливых беззаботных деньках, когда она просто жила и любила, когда не было всего этого: его предательства, её опустошённости и решения завербоваться в армию, аугментации рук, недавнего дезертирства. Женщину из неё выжгли, оставив на месте пепелища искалеченную фурию, которой терять уже нечего. Кроме разве самой жизни. Что ж, невелика потеря на самом деле. Впрочем, есть ещё одно дельце на этом свете - Марк. Она верила, что непременно найдёт мерзавца. Теплилась такая уверенность возле сердца, тлела и тлела, не гасла.
Подошёл Кент, но внутрь заходить не стал, облокотился о перила.
- Грустим?
- Да так, задумалась, - пожала она плечами. - Кстати, всё не было случая поблагодарить, что подобрал тогда. Так что спасибо.
- Не за что. Завтра прикроешь спину и будем квиты. А прикрывать придётся, уж будь уверена.