Тут и милицейский наряд подоспел, два молодца: лейтенант и сержант, сытые и загорелые. Стали выяснять, что здесь случилось. Все загомонили, но лейтенант остановил этот гомон поднятым пальцем. Муж своей бедной жены сказал, что ничего не случилось, а вышло недоразумение. Мол, поначалу проводник не пускал жинку в вагон, но потом разобрались. А то, что у него нос распух да синяк под глазом, это он поскользнулся. Пассажиры зароптали, что все неправда, что брешет мужик, чоловик по ихнему, что он избил проводника.
Лейтенант достал блокнот, ручку и пообещал опросить свидетелей, только не здесь, а в отделении милиции. Поезд он задержать не имеет права, но на следующий, может, и посадит. Но сказал это так неопределенно, что свидетелей не стало. Я хотел было, да подумал немного и быть свидетелем расхотел. Правда, где ты, ау. В чистом поле бродит, никому ненужная. Пока она там бродит лейтенант потребовал предъявить билет. Проверил тщательно и сказал, что все правильно, билет настоящий, и вагон, и место указаны как полагается.
Все устаканилось: пассажиры залезли, протискиваясь между мешками, влез и проводник. Убрав за собой ступени, дежурный по станции поднял флажок, свистнул в свисток, паровоз гуднул и тронулся с места. Перрон поехал назад, отдаляясь вместе с торговками и чоловиком в кирзовых сапогах.
Жинка его благополучно доехала до нужной станции, кажется, если не изменяет память, «Запорожье» эта станция. Ехала она до кумы, как рассказала попутчикам; везла подарки и сало на продажу. С проводником почти помирилась и зла на него не держала.
Тогда я призадумался, да и сейчас так думаю, что повезло той жинке с ее чоловиком. Она за ним как за каменной стеной. Как такого не любить. Вот я смог бы так, как тот конотопец, за свою Тому, на толпу попереть? Сомнение отчего-то берет, хотя, черт его знает, может, и смог бы.
Конотоп, Конотоп… Бои там сейчас идут. Наши наших убивают.
Богородица плачет. Сатанинская Америка хохочет и хлопает в ладоши. Господи, вразуми ты заблудших, сними с нас проклятие твое.
Ярмарка дружбы
Живу я в Кунцеве, что на западе Москвы. На Кунцевской же улице, которая упирается в улицу Партизанскую. И что любопытно — Кунцевская в давние времена именовалась проспектом Сталина, а Партизанская носила имя Лаврентия Берии. По жизни они были неразлучники, даже и улицами сдружились. Вот в каком интересном месте я живу.
Рядом с моим домом Дом Пионеров, где в десятках кружков детишек бесплатно обучают рисовать, играть на музыкальных инструментах, танцевать, в спортивных секциях совершенствовать тело. И прочее, прочее, прочее… Этот центр детской культуры — старинный особняк с колоннами и балконом по всему периметру второго этажа. Повезло пионерам! Недавно в нем заседал Исполком Горсовета, да что-то тесновато им вдруг стало, — отстроили себе дворец посолидней. А особняк милостиво отдали детишкам. Спасибо доброму Исполкому! А само здание при царе-батюшке возвел какой-то барон немецких кровей и барствовал в нем, пока не помер, угодив под колесо революции. Спасибо барону, а заодно и революции!
Перед этим особняком площадь большая, на которой по воскресеньям духовой оркестр играет, а народ веселится и разные танцы отплясывает. А в Дни Пионерии ребятишек в пионеры принимают, галстуки им повязывают, клятву с них берут, что будут хорошими и достойными. А вот с недавних пор ярмарки стали устраивать. Тоже дело неплохое. С пятницы на воскресенье. Причем, не просто ярмарки, а ярмарки союзных республик. То белорусы приедут со своим товаром, то украинцы, то грузины. Понавезут всего, чем сами богаты, а мы и рады, только успеваем хватать да рубли отстегивать. Богатые ярмарки. Не в пример магазинам, в которых все вдруг пропало, даже крысы разбежались, попискивая от голода. Время такое пришло, — перестройка началась. Главный перестройщик и сам такого эффекта не ожидал, а мы тем более. И вот перестройщик наш надумал одним махом две задачи этими ярмарками решить: накормить злых и голодных москвичей до пуза и дружбу пошатнувшуюся с республиками возродить. Умный он! Правда, не очень. Такие дела.
И вот приехали латыши из страны песчаных дюн и прохладного моря. Чего только не понавезли. Ширпотреба всякого навалом. И съедобного целый воз и маленькую тележку. Сала соленого и копченого, салаки в разных вариантах, кур и уток копченых в золотисто-коричневых корочках, от одного только взгляда на них, слюни сами собой текут. Артишоков колючих, спарж бледных, кольраби, брокколи, овощей незнакомых нам и оттого не очень привлекательных. И пива своего привезли. И в бочках, и в бутылках. За это им особое спасибо. Короче, много всего понавезли, нужного нам позарез и нужного не очень.