Дело было на седьмое ноября. Погода стояла, на удивление, отличная. Солнце, тепло, почти лето. А в прошлом году в это время снег с дождем куролесил, не то что сейчас. С утра посмотрели мы в семье военный парад по телевизору. Телевизор, между прочим, отец сам собрал, консольный «Рубин-102». Трубка в телевизоре чешская, отличная, голубоватая и очень четкая. Умеют же черти, чешские братья, классно делать. У них и радиолампы, не в пример нашим, высший класс. Да и многое еще чего. Впрочем, наплевать на них. Зато у нас танки, ракеты, автоматы — я те дам, кой-кому в кошмарных снах снятся.
Значит, посидели мы за праздничным столом, выпили хорошего портвейна «Айгешат» по паре рюмок, закусили всякими вкусностями, вроде паюсной икры, семги, крабов, печени тресковой и прочим праздничным закусоном. Вкуснотища необыкновенная. Мне и сейчас, много лет спустя, этот праздничный стол часто снится. Я просыпаюсь с полным ртом слюней. Это, к сожалению, только сон.
Ну вот, военный парад закончился и демонстрация радостных трудящихся хлынула на Красную площадь. Портреты вождей всех мастей на палках несут, славят Хрущева, родную партию и горланят это монгольское «ура». Чего «ура» — сами не знают. Скучно и надоело на все это пялиться. Я говорю: «Мам, пойду-ка я погуляю». Мама немного обиделась, что я рвусь от семьи, но согласилась: «Пойди, прошвырнись, дело молодое. Только очень поздно не возвращайся. А то я дверь на цепочку закрою. Да, вот еще что, не вздумай идти к этому Бабаеву. Очень прошу». Я пообещал.
И тут же направился к Сашке Бабаеву. Он жил неподалеку, через три двора. Дверь открыла Катюшка, младшая сестренка Саши, смуглая и черноглазая, очень похожая на брата. Провела меня мимо соседских дверей коммуналки в свою комнату. А там все семейство в сборе за праздничным столом.
Матрасы, на которых спали все, кроме родителей, закатаны в угол. Обстановка у них та еще: железная кровать родителей, стол складной и деревянная лавка. Ребята спали на полу. И бабушка на своем матрасе в обычное время проживала под окном, съезжая иногда на паркетный пол. Мне даже нравилось, что на полу они спят, и я немного завидовал. Прямо цыганский табор, вольница. Семейство Бабаевых немалое: отец, мать, четверо детей и бабушка впридачу, мама Тимура Аркадьевича.
Меня усадили на стул, который был позаимствован у соседей. Особая честь. Мне тут всегда были рады, потому что считали, будто я благотворно влияю на Сашу. Да и еще потому, наверное, что я из благополучной семьи, а папа мой известный конструктор, которого многие знали. Ну а мне здесь было уютно. С бабушкой, Елизаветой Семеновной, особенно приятно было общаться. В прошлом она учительница литературы, преподавала с царских времен. Веселая и очень начитанная была старушка. Сблизились мы через стихи Есенина. По очереди читали строки есенинских стихов и подмигивали друг другу. А еще йога была нашим общим увлечением. Елизавета Семеновна еще до войны освоила хатху-йогу и давала мне вполне профессиональные советы.
Тимур Аркадьевич работал инженером в какой-то закрытой конторе, фронтовик. Мама Сашки, Антонина Иосифовна, уроженка Украины, трудилась на заводе бухгалтером. Денег им явно не хватало. Вот поглядел я на их праздничный стол: картошка отварная, соленые огурцы, котлеты и селедка, спрятавшаяся пристыженно под кольцами репчатого лука. Но все это чепуха, потому что аппетитно и вкусно. Мне быстренько положили всего понемногу в тарелку, налили рюмочку рислинга, чокнулись и стали закусывать. Огурцы хрустели, картошка дымилась, все за столом улыбались. Толька, на два года младше Саши, вообще-то балбес и двоечник, полез за селедкой и опрокинул бутылку с вином. Немного пролилось на белую скатерть, а Толька огреб от матери крепкую оплеуху. Все почему-то засмеялись, а Толик заплакал.
За столом не хватало, правда, старшего брата, Славы. Но на то была уважительная причина. Недавно его проводили в армию. Едва он успел закончить архитектурный техникум, как его вызвали в военкомат и быстренько забрили. Слава не походил лицом на братьев и сестру: был белокож, с большим горбатым носом. Прекрасно рисовал, пел под гитару и к тому же числился кандидатом в мастера по боксу. Он обладал шикарным тенором. Будь он здесь, обязательно спел бы нам какой-нибудь русский романс, перебирая струны гитары. Но увы…