ПЕСНИ
Беги, бегун!
Беги, бегун, пока не стерлись ноги,
Пока душа не вылетела прочь.
Здоровье нужно очень-очень-очень многим,
И заиметь его любой не прочь.
А это просто: надевайте кеды,
На тело майку, рваные трусы.
И как один, мы все легкоатлеты,
И славят нас ребята с «Верасы».
Вперед, вперед, — по хоженым дорогам,
По тротуарам, по бугоркам
И по тропинкам, по косогорам,
Где не пройти холёным рысакам.
Бег бегом? — ладно, — главное дыханье,
Вдох через нос, а выдох через рот.
Ну а потом чего желаешь обмыванье,
Пока болезнь вконец не удерёт.
Беги, бегун, пока не стерлись ноги,
Пока душа не вылетела прочь.
Здоровье нужно очень-очень-очень многим,
И заиметь его любой не прочь.
Вальсок
Солнце кружится по кругу
Сотни, тысячи недель,
Нашу Землю взяв под руку,
Как любимую подругу,
Вальса кружит карусель.
Мы с Землей танцуем тоже
В вальсе пьяном, вихревом,
Отдохнув лишь ночь на ложе,
А с утра вздохнув: «о, Боже…», —
Снова вальса звуки ждем.
Звезды кружатся по кругу
Миллиарды долгих лет,
Подчиняясь жизни звуку,
Причиняя людям муку, —
Нам на них управы нет.
Мы танцоры в этой жизни:
Танец свой протанцевав,
Поцелуй послав Отчизне
И заплакав в укоризне, —
Выйдем вон, вконец устав.
Солнце кружится по кругу
Сотни, тысячи недель.
Нашу Землю взяв под руку,
Как любимую подругу,
Вальса кружит карусель.
Вальса кружит, вальса кружит,
Вальса кружит карусель.
Вальса кружит, кружит, кружит,
Вальса кружит, кружит, кружит,
Вальса кружит карусель.
Выговор странный
Полюбил я тебя не за косы,
Не за синий пронзающий взгляд.
А за выговор странный: холосый,
Плинеси посколей виноглад.
Что кому: кому стройные ножки,
Кому пышная белая грудь,
Или взгляд непорочный, сторожкий,
Или может ещё что-нибудь.
Или руки, как белые крылья,
Или губы алее весны,
Или имя чудное — Севилья,
Или звон веселящей казны.
Но а мне только выговор странный,
И не надо другого чего.
Разговор твой слегка иностранный,
И задок: э-ге-ге, и-го-го.
Ну а мне только выговор странный,
И не надо другого чего.
Разговор твой слегка иностранный,
И задок: э-ге-ге, и-го-го.
Выселки
Он еврей, ты армян,
я, брат, полукровка, —
все одно, коль каждый пьян
и танцует ловко.
Руки тянутся к вину,
губы к поцелуям —
дай, товарищ, обниму,
а потом станцуем.
Хоть семь сорок, хоть гопак,
иль давай лезгинку,
или польский краковяк,
подтянув ширинку.
Наливай стакан по край,
выпьем разом, друже.
Мишка, русскую сыграй,
чтоб взяла за душу!
Хоть еврей, а хоть армян,
или полукровка,
Гольдберг или Саакян, —
всем грозит винтовка.
Здесь на выселках, в глуши,
будь хоть ассириец,
всех вконец заели вши,
клоп грызет, паршивец.
Наливай стакан по край,
выпьем разом, друже.
Мишка, русскую сыграй,
чтоб взяла за душу.
Ты еврей, он армян,
я, брат, полукровка, —
все одно, коль каждый пьян
и танцует ловко.
Голубая звезда
Тири-тири-да, тири-тири-да,
Тири-тири-ду, тири-тири-ду.
А я улетаю навсегда,
На свою удачу или на беду.
Тили-тили-да, тили-тили-да,
Тили-тили-ду, тили-тили-ду.
Светит голубая мне звезда.
Я к тебе, звезда моя, иду.
Тара-тара-та, тара-тара-та,
Тара-тара-ту, тара-тара-ту.
Меня доконала суета,
Крылья отгрызает на лету.